— Знаешь, Эмили, я тут подумал: этот ролик, пробы на обложки, клип с Томом Бреннером — все это действует, потому что ты работаешь на разные средства массовой информации и разные демографические группы, что расширяет твою базу клиентов. Еще добавить весенние показы, которые будут в следующем месяце, тебя увидят редакторы журналов, а это значит, у нас будут зимние номера, и тогда…
Байрон строит планы и выдумывает стратегии, рассказывает подробности о ролике и других грядущих работах — уже существующих и тех, за которые я, как он считает, наконец могу взяться. Мы говорим и говорим — двадцать минут, пока до меня не доходит очевидное.
— Байрон, ролик будет сниматься в первую неделю сентября.
— Верно.
— На этой неделе у меня начинается учеба в Колумбийском.
— Это что-то меняет?
Я опускаю голову. Байрон постепенно приближает свои глаза к моим. Я встречаюсь с ними взглядом. Темными. Серьезными. Внимательными. Тридцать три тысячи долларов, Джастин Филдс, глава «Шик» впервые за долгое время работает моим агентом — как я могу возражать?
— Нет, — отвечаю я.
Он сжимает мне плечо.
— Прекрасно! Просто прекрасно! Послушай, Эмили, ты сегодня занята? Дело в том, что будет славная вечеринка…
Кафе «Табак», возможно, было названо так в честь заведений, густо покрывающих каждый парижский бульвар, но само кафе отнюдь не обычно. Вообще-то летом 1990 года «Табак» — самое злачное место Нью-Йорка, особенно среди модного народа, который обожает его посеребренные зеркала, стены из рафии в черно-белых узорах. Сегодня все это тонет в аромате дынь и «Плюмерии» — последней марки духов, о которой дают самые лестные отзывы.
Я привстаю с алой банкетки, нахожу свое отражение и поправляю бретельку серебристого платья от Марка Джейкобса.
— О боже, какая прелесть! — кричит Пикси.
Вообще-то, у меня были на сегодня планы. Мохини, которая все лето проработала на каком-то новом телескопе — она прозвала его «Хабба-Бабба» — сегодня вернулась в город. Мы хотели это отметить, только не знали, где собраться. Когда Байрон сказал мне, что я могу взять с собой друзей, мне показалось, что я нашла идеальное решение: шикарная атмосфера, напитки без ограничений, все красиво и ароматно.
— Туфли со шнурками вон на той девушке совсем перекрывают кровообращение!
— Какое кровообращение? Она слишком худая, в этих венах вообще нет крови!
Чем я думала? Мои подружки обменивались новостями приблизительно 2,2 секунды — и на этом все, ведь мы поддерживали связь все лето, — после чего сразу направили всю вычислительную мощь своих умных черепушек на куда более важные вопросы.