— Эмили Вудс… — медленно повторяю я, словно оно мне незнакомо.
— Да, милая, ты! Они решили, что ты идеально подходишь.
— Дай угадать: моя сцена в ванне.
Байрон хлопает в ладоши:
— Умничка! Да, видео Тома Бреннера было одним из главных источников их вдохновения!
Прекрасно. Вот мое наследие: как я ласкала Фонью. Я бросаю лист на стол.
— Значит, Фонья там тоже будет.
— Нет, нет! Фонья связана контрактом с «Де Сад: измучь его чувства». Классный аромат, кстати. А эта реклама посвящена тебе! Ты: анфас, в полный рост! На вторую роль найдут другую девушку, кого-нибудь подешевле!
Я снова рассматриваю рекламу.
— Теперь самое важное: пятьдесят тысяч за съемки и еще пятьдесят, если они используют пленку — американские законы, вот так вот. На иностранных рынках должны быть такие же. Конечно, ты будешь появляться во внутримагазинной рекламе. Будет много разной одежды, и, конечно, ты будешь во всех показах, и массового производства, и «от кутюр», то есть будет много поездок в Париж.
На секунду я представляю, как я дефилирую по парижским бульварам в дизайнерских шмотках, но потом вспоминаю про деньги: уйма денег! Пятьдесят, сотня, три сотни тысяч долларов, которые лежат на земле грудой, как осенние листья. Этого хватит, чтобы покрыть остаток обучения… и аспирантуру… и внести первый взнос за квартиру. И эта работа поможет мне получить другие солидные заказы — много, много солидных заказов.
— Когда съемки?
Байрон выдыхает.
— Ну, посмотрим… Они пока доделывают упаковку. Хотят, чтобы на бутылке было три фигуры, но с первой попытки получилось трехголовое чудище, и им пришлось вернуться к стадии концепта. Думаю, в январе.
— И сколько девушек заказано на это место?
— Отсюда — ни одной. Все откуда-то из других мест. Я думаю, эта кампания для тебя — легкая добыча, Эм, правда. Но на всякий случай я бы посоветовал тебе сбросить пару фунтов.
Я киваю. Дома я, пожалуй, чуть набрала.
— Могу сбросить пять.
— Пять? Десять.
— Десять?
— Ну, двенадцать.
— Двенадцать?!
— А что «двенадцать?!»? — кричит Байрон. — Ты уже сбросила однажды двенадцать!
— Да, когда я весила на двенадцать фунтов больше! — парирую я. — Байрон, чтобы мне сбросить двенадцать фунтов, надо отрубить руку!
— Все так говорят! Послушай, Эм, в моде худоба, худоба и еще раз худоба, а возможность у тебя шикарная!
— Как печально, что я ее упущу.
Байрон поднимается.
— Эмили Вудс, тебе сделали самый крупный заказ в жизни — не говори мне, что вот так возьмешь и отвернешься! Послушай: я скажу «Голтье», что твоя мать все еще расстроена и ты нужна дома, это даст нам еще две недели, а ты пока сбрось сколько сможешь — десять, двенадцать, четырнадцать фунтов, — как получится. Я на тебя не давлю!