Когда пальцы Донны смыкаются на моем запястье и тянут меня вверх, я запинаюсь о лямку рюкзака. Падаю лицом вперед, а платье задирается и открывает трусы на обозрение всех первокурсников, что позади.
— Эй, сегодня вторник!
— Поверните ее передом!
О боже! О боже! Я заливаюсь краской и одергиваю подол. Я одевалась целую вечность назад. Что у меня под платьем? О боже… Кажется, трусы-«недельки», шуточный подарок от Кристины. Да?
— Слава богу, уже пятница! — вопит кто-то.
Угу.
— Пят-ни-ца! Пят-ни-ца!
Дайте мне спокойно умереть.
— Тише там, народ! Иди сюда, Эмили из десять-пятнадцать! — громко кричит Джед.
Он впихивает микрофон в мои трясущиеся руки.
— Я Эмили Вудс. Я из…
— Оклахомы! — кричит девушка с полувыбритой головой. Кто-то хихикает и хлопает.
— …Висконсина.
Я отхожу в сторону.
— Куда! — Джед рывком возвращает меня на место. — Не так быстро, милочка! Нам нужно узнать что-то личное — чем ты занималась этим летом?
Я моргаю и смотрю на море лиц. Вряд ли сейчас уместно говорить о любвеобильных агентах из Эл-Эй, диетах или съемках на каблуках-стилетах.
— Э… это связано с модой, — наконец выговариваю я.
— Мода? Ну, тогда понятно, откуда такие сапоги! Спасибо, Эмили! А теперь миг, которого вы так долго ждали…
Все со всех ног бросаются праздновать. Я остаюсь на месте. Идеально! Снова-здорово. Школьный изгой. Шанса второй раз произвести первое впечатление точно не будет. Я запускаю руку в рюкзак, вытаскиваю минералку и залпом пью.
— Тебе явно нужно что-то покрепче, — тянет сладенький голосок.
Я отнимаю ото рта бутылку, и губы сами складываются в изумленное «о»: передо мной платиновая блондинка шести футов ростом и под двести фунтов весом. На вороте цвета фуксии смело сияет мандариновый шелковый шарфик; корни волос черные. Розовые босоножки украшают красные, зеленые и синие стразы. По сравнению с ее макияжем мой — легкий намек; а духами «Беверли-Хиллс» от Джорджо она облилась в таком количестве, что хватит на весь Беверли-Хиллс.
— Джордан, — представляется она, протягивая мне бутылочку виски «Дикая индейка». — Девять-семнадцать «С». Этажом ниже.
— Эмили. Десять-пятнадцать «С», — говорю я.
— Да, слышала.
Я беру бутылку.
— Я еще не была у себя, — говорю я, скручивая пробку. — Сейчас прямо пойду. — И больше не выйду.
Я делаю долгий глоток, а потом широким жестом обвожу экспонат номер один — себя.
Джордан фыркает:
— Что, из-за того, что сказала эта мисс панк-рокер? Да ладно! Людям с выбритой головой не стоит критиковать одежду других. А я так думаю, ты выглядишь отлично!
— Спасибо, — говорю я.
Конечно, не стоит доверять похвалам девушки, которая выглядит как коробка леденцов. И все-таки приятно, что хоть кто-то на моей стороне.