— И вообще, ты уже и так засветилась, — добавляет она. — Какой смысл теперь переодеваться?
Мои губы снова складываются в букву «о». Я смеюсь. И она тоже.
— Так, значит, девять-семнадцать «С»?
— Ага. Не забудь, Эмили-Эмма Ли. — Джордан улыбается. — Возможно, других подруг у тебя и не будет.
Собрание блока
Среда 17.00
Не опаздывать!!!
— Чудно, девчата! — Серена переводит глаза с желтого блокнота на Мохини и на меня, задерживаясь каждый раз ровно на полторы секунды. — Молодцы, что пришли!
— Это и наш блок, — замечает Мохини.
— Кончается первая неделя, — невозмутимо продолжает Серена. — Пока дело не затянулось, я хотела бы обсудить с вами вопрос декора. У нас образуется некая эклектика.
В ходе предыдущих обсуждений выяснилось, что, хотя обе моих соседки учились на отлично, а в школе им даже доверили произнести прощальную речь, президентом курса стала Серена, а значит, она организатор от природы. Мы все смотрим на ее вклад в общую меблировку: пара парчовых стульев «золото на голубом», будто прямо из Версаля. Правда, как мы вскоре узнаем, они просто с их дачи в Саутгемптоне, Лонг-Айленд, потому что не понравились декоратору ее матери. Конкуренцию стульям составляют два зеленых «бобовых пуфа» из дома Мохини. Мой вклад? Ноль. В самолет взять ничего нельзя, а отправлять по почте слишком дорого.
— Итак, французские стулья или бобовые пуфы, — бормочет Серена.
И этим все сказано. В отличие от некоторых соседок, которые бродят по студенческому городку, сбившись в кучки — еще бы в одинаковые цвета нарядились, — наша троица держится друг к дружке не ближе, чем углы треугольника.
Начнем с девушки из 1015 «В», Мохини Сингх. Мохини с мыса Канаверал. Ее отец начал работать на НАСА вскоре после того, как закончил Пенджабский университет в «солидном» возрасте, в шестнадцать лет. Как говорится, яблоко от яблони. Не прошло и нескольких часов после приезда, как книжную полку Мохини завалило развлекательное чтиво вроде «О принципах рычага», «Термодинамика сегодня», а также моя любимая книга: «Просто о частных производных».
— Они действительно простые! — заверила меня Мохини, когда я возмутилась заголовком этой книги, потому что Мохини просидела над ней до полчетвертого утра с шахтерским фонарем на голове. — Частные производные — это всего-навсего производные функции с одной переменной константой. Могут очень пригодиться в n-мерном исчислении.
Понятно.
На противоположном полюсе — Серена Бешемель или Пикси, как ее называют (причем я уже устала их слушать) подружки по частной школе Гротон. Пикси — наверное, потому что у нее и размеры, и темперамент как у этих злобных феечек. Точно не знаю — я почти никогда ее не вижу. Всю неделю она вихрем залетала к себе, меняла одни дизайнерские туфли на другие и вихрем уносилась прочь. Еще она с Манхэттена.