— Ласку и понимание. — Сказала она. — Ей не хватает внимание. Она из тех людей, которым нужно все или ничего. Она, как и все женщины любят деньги. Что любит властвовать. Если б не революция я уверенна, что она была б барыней.
— Но революцию для того и сделали, что бы уравнять права всех. — Возразил он. — Что же это получается? Если б не было б революции, то мы жили с ней душа в душу?
— Выходит так.
— Нет, так не пойдет. — Возразил он. — Я не стану ломать свою жизнь ради нее, и потом, если б это было б возможно, но это не возможно. То, что сделано, то сделано, и нет пути назад.
— К сожалению, ты прав Григорий. — То, что сделано, то сделано. Но разве сейчас нельзя сделать ее счастливой?!
— Счастливой? Но как?
— Понимание и ласка, вот что спасет Ваш брак.
Григорий задумался.
— Ты уверенна?
— ДА, УВЕРЕННА. — Однозначно ответила она.
— А где сейчас моя женушка, не знаешь? Домой она еще не возвращалась.
— Она уехала с Лагужиной. — Ответила Марфа. — Я не знаю, куда они поехали.
— Здесь вопрос в другом. — Сказал он.
— В чем?
Григорий нагнулся к Марфе, сказал:
— Вопрос заключается в ином.
— В чем?
— Зачем она ей? Вот в чем вопрос. — И как бы отвечая на поставленный вопрос. — Ее ужели? — Догадывалась она.
— Вот именно.
Что Григорий имел в виду? Все очень просто. Дело было в том, что в те времена, впрочем, как и сейчас, агентов вербовали одним способом, шантажом. А так как директор НКВД знал, что Григорий очень опасен, а арестовать его не представляется никакой возможности, они решили воспользоваться Прасковьей. Как? Я еще не знаю.
Григорий задумался.
Григорий знал, что им надо человек для одной из работ на ближнем востоке, и он был уверен что, Лагужина Прасковью для того и взяла в оборот, чтобы выполнить это задание.
Марфа спросила, видя Григория в раздумье:
— Что с тобой?
— Ничего. — Ответил тот. — Если она в НКВД, то я завтра об этом узнаю. Они сами мне об этом сообщат с утречка. — Он встал из стола, подошел к окну, добавил. — Я в этом абсолютно уверен.
Видя, что Григорий в не себе, он подошла к нему сзади, обняла его за шею, спросила:
— Ты расстроился?
Тот положил свою руку на ее руку, и тихо сказал:
— А ты думаешь, что выслушать такое приятно?
Понимая его состояние, Марфа спросила, не хочет ли он расслабиться? Тот сказал, что это ему сейчас и не хватает. Марфа расстегнула его рубашку, и, повернувшись к ней лицом, Григорий и Марфа слились в жарком и горячем поцелуи. В какой-то момент им показалась что, их тянет друг к другу. И они не успели опомниться, как оказались в постели, и Григорий вошел в Марфу.