Сделав все дела, Архиплут ещё выпил бокал бренди и, не раздеваясь, завалился спать. Надо выспаться и набраться сил. Завтра богатырь уедет и дел будет невпроворот. Нас ждут великие дела! Гип-гип ура! Гип-гип ура!
На этой радостной ноте дьяк уснул, а с ликоны на него осуждающе глядел образ рунийского святого.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Да куда ты собрался, Боренька?! – завелась Алинушка, выслушав мужа. – Тебе в обед сорок лет, а ты всё в походы рвёшься.
– Да не рвусь я! – попытался оправдываться Перебор Светлогорыч. – Просто так получ…
– Просто так дети тоже не родятся! – перебила его законная супруга. – Опять сам, небось, напросился?! Как ни глянь, ты у нас всегда родину защищаешь, а дети и всё хозяйство на мне! Ты знаешь, хоть, сколько у нас с тобой детей?!
– Десять.
– Ты их по именам-то помнишь?
– Миконя, Серавим, Сергой, – начал было загибать пальцы, богатырь. – Волька, Вальвара, Василина…
– Да не о том я, богатырь ты мой бесхитростный, – всплеснула руками Алинушка и бросилась на грудь мужу. – Не отпущу тебя! Слышишь, не отпущу! Чую я, не твоё это. Сгинешь ведь на чужбине! Не пущу!
– Солнце моё, ты каждый раз говоришь, что сгину, – нежно глянул богатырь на свою прекрасную вторую половинку, – То «в Проклятых Болотах», то «в Трольих Вертепах», то «в Чёрном Лесу». Теперь вот «на чужбине». Когда нибудь, точно сглазишь.
– В этот раз всё иначе, – ответила Алинушка. – Раньше, ты на чужбине никогда не бывал, максимум – на нейтральной полосе, – а там тебе, не тут, там всё по-иному.
– Можно подумать, словно ты, солнышко, бывала в чужих краях.
– А может и была! – чуть не выдала своё туманное прошлое, богатырская жена, но тут же нашлась. – Даже если и не была, много наслышана про закордонье.
– Да ладно тебе, успокойся, – ласково обнял свою супругу-ладушку Перебор. – Я же, считай, почти на курорт еду. Там, говорят, руничи давно все трактиры и харчевни оккупировали.
– Тем более не пущу!
– Знатных подарков зато тебе и детишкам накуплю, – богатырь поцеловал жену в лоб. – Трехстворчатое Свет-Мой-Зеркало тебе в опочивальню привезу, или Багровый Цветочек, а может даже и Пальму Первенства раздобуду.
– Да не нужны мне твои подарки и трюмо дурацкое подавно не нужно, – вздохнула Алинушка. – Зачем вдове в зеркало пялиться?! Наблюдать как чахну в одиночестве?
Перебор взял её за плечи и, отстранив от себя, заглянул ей в глаза.
– Ну, сама посмотри, какой из меня мертвец? – нежно улыбнулся он. – Пока у нас шестнадцать сорванцов и ладушек не будет, об этом даже не может быть речи. Я обязательно вернусь к вам. Даю честное богатырское слово!