— А как же. Он заходил, хотел с тебя денег урвать.
— И что?
— Остался должен.
— Ты?
— Нет, он.
— Как ты умудрился? Альфред — хитрая крыса. Пятый год ворует, никто ещё его за руку поймать не смог, — она секунду помолчала. — Так это, в Форт-Джексоне чем всё кончилось?
— Я оттуда сбежал. Доктор Эндрюс посоветовала добраться до научной станции, здесь, в горах. Они там не находятся ни под чьей юрисдикцией, поэтому можно спокойно дождаться моего профессора в голубом вертолёте.
— На станцию? К этим садистам? Ты уверен, что она не желала тебе зла?
— А почему они садисты?
— Именно туда налётчики отвезли наших детей. Я выследила. Только внутрь проникнуть не смогла, там такая охрана…
— Ты уверена?
— Заткнись! Я что, похожа на дуру?
Я промолчал.
— Ладно, знаю. Иногда похожа. Но насчёт детей я тебе точно говорю. Там они. И гориллы эти тоже оттуда. Представляешь, что они с малышами сделают?
— Давай сначала до твоего дома доберёмся, потом уже дальше думать будем. В таком виде мне всё равно нет смысла куда-либо идти.
— Да, подлатать тебя надо. Ладно, хватит валяться, пошли. Два шага осталось.
Встретила нас отчаянно блеющая коза. Сэнди первым делом накормила и напоила бедную скотину, а затем принялась за мою тушку. Глядя, как ловко девушка орудует шприцом с Новокаином, я успокоился. Через час разрыв на груди был аккуратно зашит шёлковой нитью, замазан тёмно-коричневым соком местного аналога чистотела, и настало время плеча. Я, не стесняясь, громко вскрикивал, пока самодеятельная медсестра безжалостно дёргала меня за руку, но в итоге, почувствовал облегчение. А вскорости опухоль начала спадать и рукой можно было двигать без боли.
С глазом поступили ещё проще. Сэнди сбегала на огород и вернулась с десятком местных цветков, похожих на староземельный баранец, таких же жёлтых. Взбила букет в блендере и густо намазала получившейся кашицей левую половину лица. Кожу тут же защипало.
— Через час смоешь, — пояснила девушка. — А то вся рожа пластами будет сходить. А на ночь ещё раз намажем, только с маслом разведём.
Сама она, пока закипал чайник, успела искупаться, зашить мой располосованный на груди камок, и приготовить горячие бутерброды из чёрствого хлеба. Оказалось, вкусно.
Пару раз девушка, оговорившись, называла меня Стивом, но я тактично сделал вид, что не заметил. Сама Сэнди, когда в очередной раз поймала себя на этой оговорке, покраснела до ушей.
— Я понимаю, — постарался я сразу расставить все точки над «ё». — Я видел фотографию.
— Зачем!? — вскипела она. — Вот чего ты зенки свои пялишь, куда не надо? И на кой чёрт ты только свалился на мою голову? Стрелок несчастный.