Пользуясь моментом, Теонард забрал пергамент и что-то пробурчал. Затем открыл замок на клетке и вытащил голубя, который больше всех ворковал. Немного повозившись с лапами, человек привязал письмо и подбросил птицу.
Крылья расправились, голубь взмыл вверх и быстро помчался прочь.
– Вообще-то, да, – произнес Теонард, провожая голубя задумчивым взглядом. – Надо что-то делать. Раз у каждого по осколку, значит, в сумме должен быть Талисман. Это если представить, что все здесь. Уж не знаю, что там и как, но я бы попросил у всех в долг куски. Потом бы отдал. Честно. А потом делайте что хотите.
Когда птица скрылась из виду, человек опустил голову и прямо посмотрел на Каонэль.
– Больше не трогай моих писем, – раздельно сказал он.
– Не могу обещать, – бросила эльфийка.
Она отошла подальше, потому что хоть человек и не выглядит опасным – кормит птичек и карябает закорючки на льняном пергаменте, – но внешность обманчива.
– А ты попробуй, – настойчиво проговорил Теонард и сделал вид, что чешет спину, но серая заметила, что проверяет арбалет.
Она скривилась, словно увидела слизняка у себя на животе, и проговорила:
– Кому-кому, а тебе обещать ничего не буду. Ты врун. К тому же человек, что, в общем-то, одно и то же. Сначала голуби, потом письма, а дальше что? Знаю я, на что вы способны.
Теонард добродушно улыбнулся.
– Правильно, – проговорил он, поправляя замок на клетке. – Бойся. В гневе я страшен. Сам не видел, но говорят, зрелище не для слабых. Как я рвал врага в той славной битве… Сколько крови пролилось. А я стоял на горе трупов с яростным лицом и хохотал, потому что в одиночку сразил целый отряд.
Лицо человека стало мечтательным, он сунул край пера в рот, взгляд устремился в небо. Каонэль посмотрела на него с недоверием и отошла еще на пару шагов.
– Я не боюсь, – проговорила она и отвернулась.
Из расщелины с берега высунулась белая мордашка с красными глазами. Ихтионка недовольно сморщила нос и что-то прошипела. По лицу видно: устала от воздуха. Слишком долго приходится сидеть на берегу, даже с учетом постоянных ныряний. Из всех прибывших она оказалась самой покладистой. Воргу даже показалось – наивной.
Селина довольно быстро согласилась с тем, что надо сидеть и ждать, как она выразилась, «у моря погоды», потому что осколки Талисмана в разных руках. Теперь грелась на теплом камне, периодически погружаясь в воду, потому что чешуя на солнце быстро пересыхает.
Ворг тяжело выдохнул и поднялся с земли. Он с хрустом потянул позвоночник, морда демонстративно оскалилась. В два прыжка Лотер оказался на небольшом камне в середине лагеря, если их сборище можно так назвать. Затем выпрямился во весь рост и заговорил глухим рычащим голосом: