Один шанс на три миллиона: Татьяна рисовала брюнетку, а брюнетка рисовала её в своём блокноте.
Звали незнакомку Лия, и должность у неё была довольно прозаичная, не связанная с искусством – помощник главного бухгалтера. Где именно она занималась бухучётом, Татьяна пропустила мимо ушей: живот скрутило спазмом, но она волевым усилием подавила его, мысленно завязав кишки узлом. Треклятая утроба не должна была всё испортить, только не сейчас!
– Вы художник?
– Да нет, просто увлекаюсь в свободное время. Я фотограф. Тут неподалёку наша студия.
– Здорово... Ой, а детские художественные фотопортреты вы делаете? Мне давно хочется Катюшку сфоткать как-нибудь... красиво.
«Как-нибудь красиво» – с этим пожеланием приходило большинство клиентов; редко кто точно знал, чего хочет. Ну, а сотрудники студии должны были проникнуть в самые потаённые мысли заказчика и угодить ему.
– Вообще-то у нас Антоха... То есть, Антон... Он спец по детским и семейным фото, – призналась Татьяна. – А я с детьми не работаю.
– Жаль, – проронила Лия, грустновато и кротко улыбнувшись. – Мне почему-то показалось, что вы с детьми должны хорошо ладить.
Она так стрельнула своими тёмными глазищами – мягко и вместе с тем обжигающе, что кишки Татьяны вырвались из волевого узла. Хорошо, что хоть не забурчали оглушительно, что и явилось причиной того памятного провала на свидании, но ощущения были не из приятных – глаза из орбит чуть не полезли.
– Я... Кхм, я, с вашего позволения, отлучусь буквально на минуточку, – сдавленно проскрежетала Татьяна. – Вы... не уйдёте?
– Я никуда не тороплюсь, – улыбнулась Лия. – Катюшка в этом городке надолго застряла.
Татьяна еле успела добежать до уличного туалета. Там её чуть не вывернуло наизнанку от вони, а возвращалась она к скамейке на трясущихся ногах, про себя молясь, чтобы Лия ни о чём не догадалась.
– Кхм, прошу прощения, мне нужно было... сделать звонок по работе, – придумала она неуклюжее объяснение.
Лия безмятежно кивнула: кажется, она поверила в это оправдание, а может, просто тактично не подала виду. Её дочка уже наигралась в детском городке и сейчас застенчиво льнула к коленям матери, завидев незнакомку.
– Это Таня, – представила Татьяну Лия. – Она умеет делать красивые фотографии. Ты хочешь сфотографироваться?
Девчушка уже почти преодолела смущение и щербато улыбалась: в верхнем ряде её молочных зубов зияла милая дырка. Она была хорошенькая, с кукольными ресницами и бантами-пропеллерами по бокам головки. Слова о том, что она всё-таки не работает с детьми, так и застряли в горле Татьяны несказанными; вместо этого она выудила со дна сумки визитку, слегка запачканную крошкой пастельных мелков.