Алана Инош
Я вижу твои губы
Аннотация:
Они сошлись: крепкий чай и кофе в турке; солнце, нарисованное тональным кремом, и чёрно-белый комикс о брюнетке; фотоаппарат и карандаш в нервных пальцах. У обеих в жизненном багаже – своя история и своя боль. Борьба за жизнь одарённой девочки – юной певицы с ограниченными возможностями тела, но неограниченной силой духа – стала их общим делом.
Что могло быть прекраснее горячей терпкости крепко заваренного чая? Эта ни с чем не сравнимая, бархатистая, темпераментная нотка во вкусе, благородный аромат и глубокий, насыщенный цвет... Грея о кружку озябшие ладони, Лия смотрела, как Катюшка играет со своими новыми знакомыми – двумя девочками, мамы которых сидели на соседней скамейке. Обе родительницы были поглощены «зависанием» в смартфонах и только изредка бросали на своих чад контролирующий взгляд. Иногда с их стороны слышалось что-то вроде:
– Наташа, не убегай далеко!
– Лена, голубя трогать не надо, он грязный!
Конечно, чай из термоса не мог сравниться со свежезаваренным, но и в нём было достаточно тепла и уюта, чтобы согреться в этот солнечный, но прохладный майский день. Нежная, клейко-зелёная тополиная листва лоснилась, будто лаком покрытая; Катюшка любознательно спросила: «Мама, а почему листики блестят?» «Потому что они новые», – объяснила ей Лия. Щедро поделившись с Наташей и Леной своим набором цветных мелков, маленькая почемучка рисовала завитушки на асфальте и уже совсем забыла о своём вопросе. А Лие это почему-то втемяшилось в голову, и она никак не могла перестать думать об этих новеньких, свежих, пахнущих щемящей весенней тревогой листиках.
Эти мысли порхали лёгкими пташками, звали куда-то в шелестящую тополиную даль, но действительность ржавой цепью приковала её к земле. Работа, зарплата, коммунальные услуги, продукты, плата за детский сад, отчёты, цифры. Жить. Выживать. Поднимать ребёнка. От всего этого брови застывали с вечной хмурой складочкой между ними, скулы сурово заострились, а челюсти были постоянно стиснуты в напряжении. Боль в плечах и шее становилась неотступной спутницей, привычной и обычной, как этот глухой, суетливый шум транспорта. Город-муравейник, в котором никому нет дела до других, где каждый уткнулся в свой смартфон и видит мир через маленький световой прямоугольник... Или думает, что видит.
У Лии, конечно, тоже был смартфон, но сейчас он лежал на дне сумочки. Вместо него она достала блокнот и карандаш; линии зашуршали, ложась на страницу. Тополь, скамейка, играющие дети. Лию это успокаивало. Рисование и горячий чай – вот два обезболивающих, на время снимавших это мучительное напряжение в шее. Сейчас она «принимала» сразу оба средства, а ветер шевелил длинные тёмные пряди её распущенных волос. Ясный весенний день улыбался, но не снимал груза забот с хрупких, усталых плеч.
