— Точно, батя, — подтвердил изобретатель. — Все так и есть. Кстати, и ты, поп, тоже совсем на себя не похож.
— Когда же он в тамбур треклятый отправился и задергался там, аки карась на сковороде, — неспешно продолжил священник, — то я посчитал, что негоже оставаться в стороне, ежели душа христианская гибнет. Вот и шагнул следом. Более ничего не припомню.
— Ну да, — все еще ничего не понимая, подтвердил Минька, — скорее всего, так оно и было. А в чем дело-то?
— Да в том, — грустно улыбнулся Константин, — что это я барахтался в том тамбуре. Следом ринулся Вячеслав, а уж потом ты и Николай. То есть почти одновременно.
— А точно ли, что одновременно? — усомнился Вячеслав. — Ты ж мне говорил, что месяца три тут ошиваешься.
— Так оно и есть, — кивнул Константин.
— А я только полтора, хотя мне и этого срока за глаза.
— А я месяц. — Это уже встрял Минька.
— Недельки две будет, — дополнил Николай.
— Так что, поезд тот же самый, а сроки различные? — почесал переносицу Константин.
— Необязательно, — заявил Минька. — Тут на самом деле два варианта. Первый с большим разносом векторов именно во время нашего перемещения, а второй связан с появлением некой аномалии, которая действует строго периодически, с определенным интервалом, и если принять во внимание…
Поначалу его слушали с интересом, но к исходу первой минуты всем троим стало понятно, что смысла это не имеет — все равно ничего непонятно, поэтому спустя еще пару минут Константин бесцеремонно прервал изобретателя:
— В конце концов, особого значения это не имеет.
— К тому же мы-то с тобой точно попали в эту круговерть почти одновременно, — логично добавил Николай. — Это уж тут получилась разница в две недели.
— Тогда все сходится, — согласился Константин. — Выходит, что и мы с Вячеславом тоже нырнули туда почти одновременно, причем в ту же саму ночь. Исходя из этого напрашивается вопрос, а не было ли с вами еще кого-нибудь? Это я к тому, — пояснил он свою мысль — что, может быть, где-то поблизости бродит и пятый десантник из двадцатого века. А там, как знать, и шестой объявится, а?
— Тамбур был пустой. Время позднее, и, кроме меня, в Ряжске никто выходить не собирался, — четко доложил Вячеслав. — Хотя допускаю, что пятый быть мог. Я там проводнику бутылку заказывал, которую он обещал взять в соседнем вагоне и вынести мне. Если он успел, то…
— А как его зовут? — уточнил Константин.
— Фарид, — ответил Вячеслав.
— Ладно, учтем, — кивнул Орешкин. — А у вас как?
— На перроне тоже никого не было… — задумчиво протянул Минька. — Разве что дежурная по вокзалу. Но она стояла где-то за пять вагонов до нас и в нашу сторону идти явно не собиралась. Хотя… Да нет, вряд ли.