А в наушники князю безбожному диавол бесов своих дал, кои к нему речами хитрыми да угодливыми, аки змии, в полную веру вошли, всем его затеям поганым и богопротивным потакая безропотно.
Опосля же, яко они в силу вошли, учуяв, что Константин князь их бесовским колдовством накрепко опутан, так почали всякое непотребство, доселе неслыханное, учиняти.
А дабы и сомнений у князя не было вовсе, от диавола не токмо лик им пригожий даден бысть, но и тело младое.
Особливо же опасен бысть смерд по прозвищу Миней, кой хучь и младень летами, от роду и полутора десятка годков не имеюща, но сатане проклятому уже давно верно служащи, будучи десницею оного врага рода человечьего.
Ошую от Константина бысть и вовсе невесть кто, именем язычным рекомый Вячеслав. Оный и вовсе геенны огненной порожденье смрадное, готовый даже на слугу божьего длань свою поганую подъяти и насилие над ним всякое учинити.
Из Суздальско-Филаретовской летописи 1236 г.
Издание Российской академии наук, Рязань, 1817 г.
А нам остается лишь восхищаться проницательностью Константина, который в результате обширной реорганизации выдвинул на ключевые должности в своем аппарате простых ратников, как, например, будущий воевода Вячеслав — на его личности я остановлюсь позже и более подробно.
Возглавить науку Константин допустил обычного смерда Михаила, который в одной из летописей назван почему-то Минеем с ссылкой, что ему от роду было менее пятнадцати лет.
Такая неправдоподобная молодость в первую очередь говорит о некомпетентности автора летописи, который навряд ли в своей жизни хоть раз воочию видел этого самого Минея, а потому вызывают недоверие и другие факты, приведенные в ней.
Например, то, что именно Минею, причем только ему одному, что также невозможно, принадлежат все открытия в области вооружения, включая принципиально новые образцы невиданного доселе огнестрельного оружия.
Разумеется, на самом деле он только возглавлял своего рода отряд молодых изобретателей, имен которых в летописях не приводится. По всей вероятности, у одного из тех самородков и имелся сын Миней, который, будучи очень талантливым мальчиком, с юных лет помогал отцу в его работе.
Не исключено также, что он являлся сыном не кого иного, как легендарного Михаила, известному нам по Владимиро-Пименовской летописи, после смерти которого и возглавил дальнейшую работу.
Впрочем, чрезмерно преувеличивать его заслуги, пожалуй, тоже не совсем верно. Нет сомнений, что, не будь этого Михаила, а после него и Минея, так кто-то другой все равно пришел бы к тем же самым выводам и открытиям, разве лишь с небольшой задержкой на несколько лет.