Без веры жить достойно невозможно.
Душа не делится на зло или добро,
На медь, на золото и серебро.
Она едина. Но она тревожна.
Леонид Ядринцев
— Что-то ты даже заглянуть не соизволил. Пришлось даже гонца за тобой посылать, — упрекнул Константин священника, когда тот появился в дверях, сопровождаемый Епифаном.
— Я слово молвить хочу, — нерешительно помявшись, наконец выдавил Николай.
— Говори. Я слушаю, — ободряюще улыбнулся Константин.
— При всех хочу. Вели Михаила позвать с Вячеславом. — Голос его был тих, но настойчив.
— Вот как? — Удивление нарастало, тем более что Костя совершенно не понимал, зачем именно Николай хочет собрать всех вместе.
«Наверное, надумал что-то, — решил он. — Не зря же весь вечер и всю ночь молчал да слушал. Наконец-то прорвало. Если бы еще узнать, в какую сторону, совсем хорошо было бы».
Он коротко кивнул Епифану, утверждая просьбу, и расторопный стременной спустя минут десять уже явился, сопровождая Миньку и Славку, после чего, отвесив поклон и убедившись, что дополнительно никаких ценных указаний не будет, тихо прикрыл за собой дверь, предварительно предупредив:
— Ежели что, я тут поблизости буду. В случае, коль надобность какая, мигом появлюсь, только глас подай.
Заинтригованные загадочным вызовом — вроде бы пару часов назад успели обо всем и поговорить и договориться, — и оттого непривычно молчаливые, оба приглашенных уселись рядышком на лавку, и Николай, перекрестившись, приступил, как умел, к изложению того, что наболело у него на душе.
Он говорил о новой, неведомой пока опасности для всей планеты и ее жителей, которую, сами того не желая, могут вызвать наращиванием вооружений, но главное, их совершенствованием и вводом принципиально нового, путешественники во времени, о том, что надо бы вместо этого заниматься совсем другим, противоположным — мирным, гуманным, то есть воспитанием человеческой души.