Что он брешет, Константин понял сразу, но решил не прерывать игру. Если уж рыба так охотно идет на крючок, пытаясь по своей дури и жадности хапнуть жирного червя, — значит, так тому и быть.
— Ну тут подумать надо… — протянул он в нерешительности и осторожно стал подниматься по ступенькам на высокое крыльцо.
Житобуд и тут не остался в стороне.
Метнувшись к князю и растолкав всех прочих, успевших лишь подивиться такой прыти и стремительности тучного и немолодого боярина, он подставил князю свое плечо для опоры и бережно приобнял его за талию, будто красну девицу.
— Али недостоин? — сопя и пыхтя, канючил он, бредя в обнимку с князем в гридницу. — Али в опале я? Или хоть слово худое молвил когда-нибудь?
— Да нет, — все так же нерешительно отвечал князь и, пробравшись на свое место, вдруг махнул рукой. — Ну да ладно. Быть по сему. Да только слыхал я, что у тебя и у самого богатств не счесть. Будто скотница вся битком златом-серебром забита, да жемчугами, да яхонтами, да каменьями драгоценными. Тогда зачем тебе мои богатства? Глянешь на них, да и брать не станешь — побрезгуешь.
— Да плюнь ты в глаза, княже, тому, кто тебе невидаль такую рассказал. Вот хочешь, перекрещусь, — и он размашисто осенил себя крестом, — что в скотнице моей мыши и те не живут — с голоду сдохли.
— Это понятно, — кивнул Константин. — Мыши золото не едят, да и камни, какой бы красоты они ни были, тоже им не по зубам, потому и сдохли. Или ты хочешь сказать, что и впрямь нет у тебя ни злата, ни серебра?
Совсем отрицать такое было бы глупо, и Житобуд, потупившись, молвил тихо:
— Ежели и есть чуток, так и то в ларе на днище самом горсткой жалкой сложены.
— Ну тогда быть по сему. — согласился Константин и приказал слуге привести Зворыку. — Только вот что, — обращаясь вновь к Житобуду, заметил он, — давай уж тогда мену совершим, а то я вовсе без ничего останусь. Я тебе не глядя всю свою скотницу с ларями да сундуками отдаю и всем, что в них есть, а ты мне, стало быть, свою. Сколько у меня, — строго спросил он примчавшегося Зворыку — добра в скотнице припасено, сколько ларей да сундуков там?
— Четыре ларя у стен стоят, а сундуков… Ежели под злато с серебром — то немного, всего полдюжины, а прочих поболе, с два десятка наберется, — горделиво заявил предупрежденный заранее Зворыка, с которым Константин переговорил еще до начала пира.
— Повели все это немедля со всем добром вынести и отвезти к боярину Житобуду. А у него тоже сундуки из скотниц все повынимаешь, да ко мне перевезешь. А чтоб не думал боярин про обман какой, ты и его людишек с собой в подмогу возьми. Да в скотницу заходите все вместе, а перед тем как выносить, каждый из сундуков для надежности прямо при них моим перстнем опечатай. Пусть они тоже увидят, что князь ничего себе не оставил, все верному слуге отдал.