— Добрый вечер,— сказала секретарша, поворачиваясь в нему.
— Привет, Дебби. Не можете ли вы раздобыть мне копии относительно слушаний билля по экологии — до утверждения на комитете он еще должен пройти подкомиссию.
— Конечно, сенатор, минутку.— Она исчезла в задней комнате.— В настоящий момент осталась только одна копия. Могу ли я доверять вам, сенатор? — Она засмеялась.— Или взять с вас чек?
Даже сенаторы выписывают чеки, подумал Марк. Сенаторы всюду рассчитываются чеками. И Генри Лукхем всюду выписывал чеки. Но я считал, что они рассчитываются за питание позже. Господи, как я раньше не подумал об этом!
Марк стремглав кинулся из комнаты.
— Сэр, сэр, вы забыли ваши бумаги! — Но было уже поздно.
— Чокнутый какой-то,— сказала секретарша сенатору.
— Каждый, кому приходит в голову читать это, чокнутый от рождения,— сказал сенатор, глядя на кипу бумаг, оставленных Марком.
Марк вернулся к лифту. Спустившись в цокольный этаж, он пробежал по лабиринту тоннелей, соединявших служебные помещения с Капитолийским холмом. За вывеской киоска «Табак» ему бросилась в глаза надпись: «Метрополитен до Капитолия». На этой линии бегали своеобразные открытые трамвайчики с купе, и очередной собирался отходить. Марк вскочил в последнее купе и сел рядом с девочками из сенатских служб, которые оживленно болтали.
Наверху его обступили мраморные арки, за которыми тянулись коридоры, и он несколько растерялся. Где столовая Сената? Марк обратился к одному из полисменов.
— Идите прямо вперед и в первый коридор налево.
Торопливо поблагодарив, Марк устремился в указанный коридор. Он прошел мимо кухни и дверей с надписью: «Только для прессы». Прямо перед собой он увидел большие буквы на дубовой доске: «Только для сенаторов». Открытая дверь справа вела в помещение для ожидания, украшенное канделябрами, розовыми коврами и мебелью зеленой кожи; над всем этим великолепием простиралась цветная лепнина потолка. Через другую дверь Марк увидел белые накрахмаленные скатерти, цветы на столах — мир изысканной пищи. В дверях показалась солидная матрона.
— Чем могу служить? — спросила она, вопросительно поднимая брови.
— Я готовлю работу на звание доктора философии, посвященную жизни и деятельности сенаторов,— сказал Марк. Он открыл бумажник и показал студенческое удостоверение Йеля.
На матрону оно не произвело никакого впечатления.
— Мне бы хотелось взглянуть на это помещение... Чтобы составить себе представление.
— Но в данный момент сенаторов здесь нет, сэр. Так поздно в среду здесь никто не бывает. Обычно по четвергам они все разъезжаются по домам на долгий уик-энд. Единственное, что может их задержать,— это билль об оружии.