«А может, стоило пообещать? — подумал он. — Вдруг он и впрямь что-то важное знал? Ну да что уж теперь. Все равно ничего не изменить», — отмахнулся он с досадой и приказал готовиться в дорогу.
Был он мрачен и хмур. Лишь на следующий день, да и то ближе к вечеру, уже в пути, Вячеслав сумел вызвать улыбку на лице друга. Он с заговорщическим видом протянул ему баклажку и предложил отхлебнуть, как тогда, в телеге, во время их первой встречи.
— Только там мед был, — поправил его Константин, слабо улыбнувшись. — А у тебя вино.
— Зато какой аромат, — заметил воевода. — Вот скажи, государь, до этого тебе хоть раз доводилось пить такое? Я имею в виду не прошлую жизнь, а последние два десятка лет?
— А зачем? — равнодушно пожал плечами тот. — Наши меды ничем не хуже. А это добро немалых гривен стоит.
— А вот и нет, — улыбнулся Вячеслав. — Потому как оно из личных виноградников его величества государя всея Руси.
— Неужто крымское? — удивился Константин.
— А то! — горделиво произнес воевода. — Урожая одна тысяча двести тридцать третьего года от рождества Христова. Конечно, семь лет выдержки — не так уж много, но зато это самый первый урожай.
— Выходит, ты не шутил, когда грозился перед отъездом на юг, что либо окрестишь весь Кавказ, либо споишь его?
— Вот еще, такую прелесть переводить, — фыркнул Вячеслав. — Это же все равно, что метать бисер перед свиньями, как …
— Сказала бы твоя мамочка Клавдия Гавриловна, — тут же подхватил Константин.
— Нет, — поправил друга воевода. — Это как раз произнес совсем другой человек. Имя забыл, у меня на них память отвратительная [124]. А насчет спаивания… Шутка, конечно. Просто мой нежный желудок в то время был жутко измучен. Ты же помнишь, чем я тогда занимался, а главное — где. Башкиры — ребята замечательные, но их кумыс и буза… [125]Бр-р-р, — даже передернулся он от воспоминаний. — Словом, я с тех самых пор поклялся себе больше их не употреблять. А на юге снова кочевники. И как тут быть? Вот я и…
Константин улыбнулся и глотнул еще раз из баклажки, смакуя нежный вкус и солнечный аромат душистого вина, которое, как и весь Крым, вот уже лет десять принадлежало Руси.
Разобраться с многочисленными городами, стоящими на северном берегу Черного моря, Константин решил почти сразу же после подавления мятежа вольных князей и новгородцев.
Правда, поначалу нужно было определиться с восточными рубежами, самыми опасными, если исходить из угрозы вторжения монголов, поэтому Вячеславу пришлось не раз выезжать в уральские предгорья и выбирать места для строительства сразу шести крепостей, предназначенных стать основными узлами обороны и стянуть правый берег полноводного Яика в единую цепь первой линии обороны. Стальную цепь.