«Насколько я понимаю, в какой-то момент во время наших развлечений в Карневале — скорее всего, во Дворце Истины — я приобрела сведения, разглашения которых вы не могли допустить. Для того, чтобы эти сведения остались в тайне, потребовалось меня уничтожить. Что вы можете сказать по этому поводу?»
«Ничего».
«Вам было нечего сказать и на допросе, — ее голос приобрел агрессивно-издевательский оттенок… — Удивительным образом, именно те обстоятельства, о которых я упомянула, исчезли из вашей памяти. Как вам удалось добиться такого эффекта, мне неизвестно. Так или иначе, я намерена узнать правду. Тем временем я позабочусь о том, чтобы вы не могли извлечь никакой выгоды из вашего преступления».
«Что вы имеете в виду?»
«Мне вам больше нечего сказать».
«Вы — странное существо», — заметил Кудеяр.
«Я ничем не отличаюсь от любого другого человека, испытывающего сильные чувства».
«Я тоже испытываю сильные чувства», — сказал Кудеяр.
Амаранта Джасинты застыла: «Что вы подразумеваете?»
«Только то, что конфликт между нами может привести к нежелательным последствиям».
Джасинта рассмеялась: «По сравнению с вами я неуязвима!»
«Чем большей опасности подвергается человек, тем решительнее он действует».
Джасинта поднялась на ноги: «Мне пора идти. Но я не думаю, что вы меня забудете». Она быстро прошла к выходу из таверны, взбежала по лестнице и скрылась.
На следующее утро Кудеяр явился в паллиаторий. Не прошло и часа, как его вызвал к себе дидактор Гладелла.
Главный врач говорил резко, холодно и откровенно: «Я пересмотрел свое решение. У вас нет достаточных рекомендаций для того, чтобы вы могли занимать должность фельдшера. С этой минуты вы уволены».
На следующий день после увольнения Кудеяру позвонил Базиль Тинкуп: «А, Гэйвин! Я боялся, что не застану тебя дома».
«Ты зря беспокоился. Меня выгнали из Баллиасского паллиатория».
Розовое лицо Базиля сморщилось, как у готового заплакать младенца: «Ай-ай-ай, Гэйвин! Какая неудача!»
Кудеяр пожал плечами: «Мне не особенно нравилась эта работа. Возможно, мне лучше подойдет что-нибудь другое».
Базиль горестно покачал головой: «Завидую твоему оптимизму».
«Так у тебя все еще нет определенных планов?»
Базиль вздохнул: «В молодости я подавал надежды в качестве начинающего стеклодува. Может быть, мне удастся внести несколько усовершенствований в процесс изготовления художественного стекла. Или, может быть, я снова наймусь матросом на баржу. Я все еще не нахожу себе места и ни в чем не уверен».
«Не хватайся за первую подвернувшуюся работу», — посоветовал Кудеяр.
«Конечно, конечно. Но мне нужно думать о дальнейшем продвижении, а в филу аспирантов не так уж легко попасть».