Свечи по углам.
Огонь заколыхался.
И тени.
Тени трёх людей заколыхались.
Туда-сюда.
Туда... сюда.
— АААААААА! — закричала Сендзёгахара.
Она приподняла лицо лишь чуть-чуть, но глаза её едва не вылезли из орбит, её затрясло... по всему телу мгновенно выступил пот.
Она паниковала.
Сендзёгахара.
— Видишь что-то? — спросил Ошино.
— В-вижу. Как и тогда... Тот же огромный краб. Вижу краба.
— Вот как. А я вот ничего не вижу, — Ошино впервые обернулся и прямо ко мне. — Арараги-кун, что-нибудь видишь?
— Не вижу...
Вижу, но только...
Мерцание свечей.
И колыхание теней.
Такого как она не вижу.
Не могу заметить.
— Ничего... не вижу.
— Ну так, — Ошино повернулся к Сендзёгахаре. — Ты правда видишь краба, которого нет?
— Д-да... Чётко. Вижу. Я.
— Это не мираж?
— Не мираж... он настоящий.
— Отлично. Тогда...
Ошино проследил за взглядом Сендзёгахары.
Словно там было что-то.
Словно там что-то есть.
— Тогда разве ты не должна кое-что ему сказать?
— Должна сказать...
Тогда.
Она о чём-то задумалась...
Хотя я и не думаю, что она это намеренно сделала...
Сендзёгахара подняла голову.
Должно быть, ситуация...
Место стало слишком невыносимым.
Наверное, лишь это.
Но обстоятельства стали неважны.
Людские обстоятельства.
В этот момент Сендзёгахара полетела спиной вперёд.
Летела.
Словно у неё практически нет веса, и её ноги совершенно не касались пола, с огромной скоростью она летела от алтаря по классу, пока не ударилась в доску объявлений.
Ударилась...
И не падала.
Не падала.
Словно пришпиленная.
Словно распнутая.
— С-сендзёгахара!
— Нет, ну правда. Я ведь говорил прикрывать её, Арараги-кун. Как обычно прошляпил, когда ты нужен. Твои способности не для того, чтоб ты тут истуканом стоял, — посетовал Ошино.
Но скорость была такая, что я и глазом моргнуть не успел, так что с этим разочарованием ничего не поделаешь.
Сендзёгахару вдавливало в доску объявлений, словно сила притяжения сменила свой вектор.
Её тело вгрызалось в стену.
Стена пошла трещинами, посыпалась штукатурка.
Или скорее, Сендзёгахара разрушала её.
— У-у, ууу.
Не крик, но стон.
Боли.
Но я по-прежнему ничего не видел.
Не видел ничего, кроме пришпиленной к стене Сендзёгахары. Однако Сендзёгахара определённо видела.
Краба.
Огромного краба.
Краба тяжести.
— Ну, что поделать. Какой нетерпеливый бог, мы ведь ещё не возвели ему молитвы. Какой добродушный парень, ну правда. У тебя тоже праздник какой?
— Э-эй, Ошино.
— Знаю, план меняется. А как ещё-то, ну, место располагает. Как по мне, с самого начала к этому шло, — с вздохом сказал Ошино и решительной и твёрдой походкой приблизился к распятой Сендзёгахаре.