Он достает из кармана комбинезона капроновый шнур и связывает женщину, стараясь не слишком сильно затягивать узел. Рот женщины он залепляет лейкопластырем.
Давчек тем временем становится рядом с администратором. Киш знает, что на него нельзя рассчитывать. Работа не по его профилю.
У старика рот, как у сома. Усы провисли книзу. Редкие волосы взъерошены со сна.
Киш приставляет ему к горлу нож.
— Где находится охранная сигнализация?
Старик молча моргает. Киш нажимает на нож. Глаза администратора округляются от ужаса.
— Где сигнализация?
Старик взвизгивает и в страхе сдергивает с Йована Киша черный чулок.
Киш ударяет администратора по горлу. Ребром ладони.
Старик хрипит и плашмя валится в постель.
Йован Киш хватает его за горло. Обеими руками. Сдавливает шею. Вполсилы. Минуту спустя ослабляет хватку. Старик со свистом втягивает воздух.
Киш слышит пыхтение Давчека.
— Где сигнализация?
— В прихожей, — сипит старик. Голос у него пропал.
Щит сигнализации Милан Давчек обнаруживает у двери. Отверткой вывинчивает шурупы, удерживающие крышку. Минуты две изучает устройство.
Такой простой схемы он сроду не встречал.
Это обстоятельство заставляет его нервничать.
Работает он очень осторожно.
Впрочем, он всегда работает осторожно.
Киш тем временем связывает администратора. Точно так же, как его жену. Залепляет ему пластырем рот.
Черный чулок он больше не натягивает на голову. Теперь уже бесполезно.
За два часа они извлекают из витрин все статуэтки. Киш бережно обертывает каждую из них ватой и укладывает в алюминиевый ящик. Ящики запихивают в рюкзаки.
— Жди у входной двери, — он протягивает свой рюкзак Давчеку.
Лысый весь взмок. Йована Киша передергивает от запаха пота.
Он хватает Давчека за плечо. Сдавливает так, что суставы хрустят. И с силой толкает к выходу.
Лысый, зажав в руках оба рюкзака, спотыкается. Йован Киш снова хватает его за плечо. Но на сей раз просто чтобы тот не упал.
Милан Давчек выходит.
Согласно инструкции, полицейскому разрешается убивать лишь в случае крайней необходимости.
Йован Киш усвоил в горах другое правило.
Там убивать было нужно, как только представлялась такая возможность.
Йован Киш убил немало людей. Целил из автомата в живот. Левой рукой придерживал диск, чтобы ствол не подбрасывало при стрельбе.
Нож — другое дело. Тогда он кончиками пальцев чувствовал конвульсии. Слышал предсмертный хрип.
Жандармы, должно быть, не слышали предсмертного хрипа его сестренки. Говорят, они были пьяны. Расстреляв обойму, всякий раз отхлебывали из бутылки.
Йован Киш никогда не убивал спьяну.
Вдоль берега Дуная выстроилась цепь вооруженных жандармов. Перед ними — раздетые донага жертвы.