Семья. Жена, дети… Тогда он согласился бы умереть дома. Если бы был близкий человек, проводивший его до порога смерти.
Все чаще он думает о смерти.
Прежде, когда он изо дня в день смотрел смерти в лицо, такие мысли его не занимали.
По этому признаку он и определяет, что стал стареть. Нет, он сам решит, когда и как ему умирать.
Закрывая глаза Данило Вуичичу он осознал, что смерть бывает хорошая и плохая.
Осколок камня впивается в лоб. Одна секунда — и конец.
Смерть на виселице — тоже какие-то секунды. Данило умер хорошей смертью.
Во второй половине дня Йован Киш отсыпается.
В шесть часов открывает глаза. Голова тупая, одурелая. Киш наливает себе стаканчик рома. Снова ложится в постель, выкуривает сигарету.
Бреется, принимает в мотеле душ. Вызывает по телефону такси.
Жена коменданта варит Кишу кофе. Мочки ее ушей оттягивают крупные золотые кольца серег. Киш целует ей руку.
Такси приезжает в восемь часов.
— Куда-нибудь в приличное место, — говорит Йован Киш. — Поразвлечься.
— Вас понял.
Шофер не гонит машину. Ведет спокойно, ровно. Дорогу окаймляют ряды тополей.
— Бар открыт до двух ночи. Программа — что надо. Киш откидывается на сиденье. Он чувствует себя усталым.
— Есть там у меня одна знакомая девочка, — продолжает таксист. — Можно сказать, первый класс. Если желаете, познакомлю.
Киш не отвечает.
В баре работает воздушный кондиционер и царит полумрак. Метрдотель провожает Йована Киша к столику в углу. Разумеется, в обмен на сотенную бумажку, сунутую ему в карман.
Отсюда виден весь зал. И танцевальная площадка, и эстрада.
Киш заказывает кампари со льдом и содовой.
Программа еще не началась. Оркестр под сурдинку ведет мелодию. Ударник, исполняя соло, подбрасывает вверх барабанные палочки.
Его награждают аплодисментами.
Глаза Иована Киша быстро привыкают к полумраку.
За соседним столиком сидит толстобрюхий господин средних лет в безукоризненно сшитом костюме с белым платочком в нагрудном кармашке. Справа от него стареющая дама с ниткой жемчуга на шее. Через проход — двое парней в джинсах. Они по-немецки обсуждают между собой предстоящую на завтра экскурсию в Хортобадь.
Позади них — в одиночестве за круглым столиком — платиновая блондинка. Наманикюренными пальцами она держит длинный мундштук слоновой кости.
Бар пока что заполнен не весь.
Метрдотель подводит к столику по соседству с Кишем молодую пару. На девушке белое платье с глубоким вырезом. Юбка едва прикрывает бедра. На юноше белая рубашка и белые брюки.
Йован Киш усмехается.
На нем тоже белая рубашка и белые брюки.
Остановившись перед девушкой, он сдержанно кланяется.