Тогда венгры известят югославских пограничников.
Йован Киш знает, что в распоряжении капитана Трока-на две моторки, но по ночам дежурит лишь один экипаж. И моторке той не угнаться за «Ласточкой».
Пограничники попытаются преградить ему путь. Но еще не родился стрелок, способный из лодки на полном ходу поразить цель в другой стремительно мчащейся моторке.
Значит, начнут стрелять из автоматов наугад.
Йован Киш проверяет показания приборной шкалы. Аккумуляторы заряжены. Разогрев моторов нормальный. Глубина пять метров. Количество оборотов — четыре тысячи.
Измеритель горючего показывает, что бензина хватит только до границы.
У Йована Киша вырывается ругательство. Как он мог упустить это из виду!
Он достает карту. Раскладывает ее на выдвижном столике у приборной доски. Включает подсветку над столиком.
На всем протяжении Дуная до границы — ни одной бензоколонки.
А бензин нужен во что бы то ни стало. Иначе ему не добраться домой.
Домой?
Ведь придется покинуть все: квартиру, Дунай, Саву, Адриатику. И «Ласточку». Лодку ему жаль больше всего. Он не может простить Вукетичу, что тот так грубо взломал дверь каюты.
Однако сейчас не время гадать, что его ждет дома. Нужно думать, как прорваться через границу.
Киш не жалел, когда после второго инфаркта его отправили на пенсию. Осточертело ему возиться с мелкими жуликами, аферистами, карманниками.
Тогда еще он не представлял себе, что значит быть пенсионером.
Киш долго изучает карту. Все бензоколонки находятся в стороне от Дуная.
Он всегда учитывал, что рано или поздно окажется в проигрыше. Но по сути никогда не верил в это.
Его не интересовало, какой его ждет конец. Он намеренно гонялся за опасностью. А ставкой в игре была его ЖИЗНЬ.
Йован Киш знал, что живым его не возьмут. Он понял это еще в горах. Когда был партизанским разведчиком.
Живите, как все здоровые люди, сказал ему врач, полковник медицинской службы. Только осторожнее, с оглядкой.
Два инфаркта — не шутка.
По утрам он спускался в сквер. Сидел на скамейке. Как другие пенсионеры. Служебный пистолет ему разрешили оставить. По крайней мере, будет возможность покончить с собой.
Невыносимое существование.
Целый год он разрабатывал план ограбления банка в Загребе. Жизнь его вновь обрела смысл. Когда ему приходилось встречаться с бывшими коллегами в зале для тренировок, они видели, что Киш снова ухмыляется. И радовались этому.
Старый Волк-одиночка.
Вверх по Дунаю натужно пыхтит баржа. Йован Киш направляет на нее рефлектор.
Йован Киш знает, что в пятьдесят лет трудно начинать жизнь заново.
Неважно. Есть у него банковский счет в Милане. Есть несколько человек, на которых он может положиться. И два запаянных ящика на острове против Сентэндре.