— А лучше всего, пусть приходит сюда. Почаевничаем с ним, хоть разузнаю о его дальнейших планах, не век же ему в беглецах ходить.
— Спасибо, бабушка, ты лучшая! — Наталка в порыве чувств поцеловала Клавдию к вящему ее удовольствию.
* * *
Однако, требовалось разобраться с предателем Колоссовским. Ну никак Наталка простить ему не могла, что столь долго была в неведении. Случай представился на следующий день, когда жаждущая приближения революции молодежь собралась в гостиной у Клавдии. Колоссовский, как водится, постучался в Наталкину комнату, приглашая на собрания кружка, впрочем не особо надеясь на успех: в последние несколько месяцев девушка категорически отказывалась от участия в подобного рода мероприятиях. Каково же было его удивление, когда на сей раз дверь приоткрылась, и он обнаружил Наталку, стоящую в дверном проеме. Девица стояла, облокотившись об косяк и скрестив руки у себя на груди, вид при этом она имела довольно грозный и немного комичный. Глаза пылали праведным гневом:
— А Вас, господин революционер, после того что Вы сделали, я знать не хочу! — выпалив сию тираду, Наталка попыталась закрыть дверь.
Однако Казимир Ксаверьевич был тоже не лыком шит, тем более, что не мог позволить уронить свое достоинство на глазах двух десятков устремленных на него глаз членов революционной паствы. Он просто не дал закрыться двери перед своим носом, поставив ногу, а затем просто нажал на дверь, и как Наталка не старалась устоять против такого натиска не могла.
— Не понял? Что за тон, что за намеки? — сделал удивленное лицо Колоссовский, оставшись в комнате вдвоем с девушкой. Хотя, по правде говоря, он начал догадываться о причине внезапной неприязни. Нашла беглеца, чертовка. Увиделись! Поток слов, выплеснутый на него рассерженной Наталкой, только подтвердил его догадку. Спокойно дождавшись до конца этого излияния, пан инженер перешел в контратаку:
— Что за бабские причитания вы здесь устроили, мадемуазель? Если действительно дорожишь своим милым другом, то должна помнить о конспирации. За Николаем охотится вся охранка города, за его голову объявлена награда! Думаешь, мало найдется охотников получить барыш за твоего дружка? Ради эгоизма кисейной барышни под угрозой свобода, а может и жизнь дорогого человека!
По тому, как девушка опустила голову и избегала смотреть ему в глаза, он понял: проняло.
— Вы как всегда правы, а я дура!
Колссовский решил не перегибать палку: лучше иметь эту бестию в союзниках, чем во врагах. Поэтому сменил тон с осуждающего на доверительный:
— Я рад, что ты поняла! И раз уж ты в курсе местонахождения Николая, то готов доверить тебе его безопасность, пока я буду в отъезде.