– Чистота и забота о ранах успокаивает людей, – произнесла я, чем заработала столь испепеляющий взгляд, что чуть не рассмеялась. Такой звук был бы неуместен, ведь мои подопечные испытывали немало мучений. Более того, семь самых тяжелых больных скончались еще до того, как я успела начать лечение. Еще один настолько сильно истекал кровью, что мои юбки насквозь ею пропитались, пока мы наконец не остановили ее поток. Рану на ноге неумело заштопали, вот она и раскрылась, пока солдата переносили. Ему повезло, что он пережил ночь. Раз за разом мне приходилось напоминать себе, что я буду делать все, что в моих силах, но не стану обманывать время. Нельзя. Если у меня чего-то нет, значит, придется обойтись. Все это напоминало то, как я работала на фронте во Фландрии, во время Первой мировой войны. Там тоже постоянно не хватало медикаментов, и люди невероятно мучились. В конце концов, я устала смотреть, как храбрые солдаты гибнут или терпят агонию, и начала помогать им заклинаниями. О, как чудесно ощущать поток магии, что перетекает из моих вен к раненым солдатам! Спасительный. Подпитывающий. Исцеляющий. Опасность заключалась в том, что магия могла привлечь Гидеона; впрочем, он и так узнал, где меня найти. Поэтому беспокоиться приходилось лишь о том, чтобы люди не заклеймили меня как ведьму.
В два часа ночи я расслышала за спиной тихие шаги. Повернувшись, я увидела Мэри-Энн.
– Госпожа Кармайкл, я для вас приберегла, – промолвила она, протягивая мне миску супа.
Мэри-Энн казалась изможденной, но я чувствовала, что на самом деле она сильная и решительная женщина. Насколько же ей было больно, когда в кухню вломились чужаки, когда они разграбили ее драгоценные запасы, когда ей самой пришлось служить вражеской армии, которая разоряла страну и убивала дорогих ей людей. И все же Мэри-Энн потрудилась вспомнить и обо мне.
– Вы очень добры. У меня две перевязки, а потом…
– Прошу прощения, если вы не будете есть, вам начнет нездоровиться. Думаю, сэр Уильям не допустил бы подобного. – Мэри-Энн сунула миску мне в руки.
– Спасибо, – тихо отозвалась я, буквально падая на ближайший стул. – Скажите, они позволили вам что-нибудь отнести сэру Уильяму?
Мэри-Энн покачала головой, вытирая лоб тыльной стороной ладони.
– Мне разрешили передать ему еды, но не подать ее самой. Чудовища!.. – прошипела женщина. – Как они смели бросить его в подвал, словно злодея? Он хозяин этого дома.
– Уже нет, Мэри-Энн. Все изменилось. И мы должны подстроиться.
– Должны ли? – Она хмуро проследила взглядом за двумя пикинерами, покрытыми запекшейся грязью, которые несли куда-то кипы постельного белья. – Теперь нами будут править воры? – воскликнула Мэри-Энн им вслед.