– Смотри туда! – заорал он ей прямо в ухо, хватая за лицо и тоже глядя на себя поверх ее плеча. – Кого ты там видишь?!
В тот момент она показалась ему совершенной. Идеальная, навеки застывшая в мраморе статуя, с белой кожей, золотыми волосами и голубыми глазами, уже полными слез. Она еще не плакала, еще сопротивлялась, но та защитная стена, которую он расшатывал по кирпичику с разговора о соблазнах, начинала сыпаться и трещать по швам, и именно предвкушение того, как она окончательно рухнет, заводило его больше всего.
– С-себя…
– Смотри на Него! Опиши Его! – он закрыл глаза, полной грудью вдыхая запах ее волос, пропитавшихся дымом воска и благовонных трав, и слушая ее звенящий от напряжения голос.
– Я не знаю, что сказать… вы высокий… сильный… у вас темные волосы… и темные брови… прямой нос… у вас совершенное лицо… как у святого… в главном темпле светлого бога стоят такие статуи… я видела их… безупречные черты… поэтому я удивилась, когда увидела вас в первый раз… вы не отсюда… мне показалось, что вы здесь по ошибке…
Он медленно поднял веки и посмотрел на того, кто стоял за спиной у золотоволосой девушки. Она описывала Димитрия. Беда была в том, что за ней стоял не Димитрий. Тот сдался и проиграл еще в окулусе. Все думали, что он выиграл – а он проиграл. Он всегда был жалким, слабым мальчишкой, который мог только валяться на полу и наматывать сопли на кулак. В этой борьбе он не имел ни единого шанса на победу. И имя у него было дурацкое. Жалкое имя. Тот, кто победил мальчишку, не носил никакого имени вовсе.
Он улыбнулся, любуясь собой настоящим. Он видел это отражение уже тысячу раз. Правда, иногда в зеркале показывался и Димитрий, но редко, очень редко. Он не любил то лицо. И правда, слишком красивое, как у святого. Другое дело – истинный облик. Зеленоватая, как болотная тина, кожа. Бугристый, шишковатый, лысый череп. Покрытое бородавками и язвами лицо, налитые кровью белки глаз и два желтых острых клыка, выступивших из-под верхней губы. Тело с тугими узлами мышц, кривыми длинными когтями на пальцах и огромным мужским органом между ног.
Девушка не могла этого видеть, не позволяло ее слабое человеческое зрение, но все-таки, из праздного любопытства, он поинтересовался:
– А глаза? Какого они цвета?
Она очень долго молчала, вытянутая как струна, перехваченная одной бородавчатой лапой поперек талии, пока когти другой впивались в нежную кожу на скулах. Затем робко ответила:
– Не знаю… они постоянно меняют цвет… каждую секунду… отпустите меня… пожалуйста… меня же ищут…
Ее никто не искал. Ян не дурак, он бы позаботился о том, чтобы нашлись свидетели, утверждающие, что одинокая монахиня в светлом платье давно ушла из темпла и скрылась в неизвестном направлении. Да если и станут искать – что с того? Кто знает, на какой глубине находятся его комнаты и как в них добраться? Кто знает все коридоры и переходы темпла так, чтобы найти и обшарить все тайные двери?