— Тоже придумали — матерей судить за вину сыновей. Да ежели бы я ведала, что он в лес уйдет…
— Хватит болтать!
Начальник быстрыми шагами подошел к столу и несколько раз нажал кнопку звонка.
В комнату вошел человек в штатском. Он был аккуратно одет, гладко причесан. Вагрила не испугалась его. Штатский даже не спросил, зачем его вызвали. Размотав, присоединенные к машинке провода, он подозвал Вагрилу и сунул ей в руки их оголенные концы. Она спокойно взяла их. Спустя мгновенье концы проводов словно вонзились в ладони. Она хотела бросить их, но не смогла. Сотрясаемая дрожью, попыталась сказать что-то, но только простонала и, как будто споткнувшись, упала, скорчилась на ковре…
Через некоторое время она открыла глаза. Блестящие концы проводов лежали рядом с ее руками. Приятное, как сон, мгновение забытья прошло, она встрепенулась, подумав, что неприлично лежать так на ковре, и быстро встала. Ноги подкашивались, и она ухватилась за стул, на котором недавно сидела.
— Встать прямо! — вскричал начальник.
Вагрила взглянула на свои ладони, словно боясь, что испачкала дорогую обивку стула. Человек в штатском приблизился к ней и тяжелым кулаком ткнул ее в лицо. Из рассеченной губы потекла струйка крови. Вагрила даже не вытерла ее.
— Где твой сын?
— Не знаю.
Человек в штатском, стиснув зубы, снова ее удалил. Вагрила покачнулась.
— Где сын?
— Не знаю.
Снова удары и снова вопросы:
— Где твой сын?
— Не знаю.
Начальник был раздражен ее упорством.
— Может, она действительно не знает, — заметила женщина.
Вагрила смахнула пот, заливавший ей глаза и взглянула на нее.
— Где-то я тебя встречала…
— В первый раз тебя вижу… Значит, вырастила сына и послала его в лес на погибель. А самой тебе умереть не страшно?
Лесева поморщилась, словно подавляя подступившую к горлу тошноту. Пухленький подбородочек ее задрожал, и Вагрила вдруг узнала ее.
— На базаре ты куру у нас купила. Еще парнишка наш отнес ее тебе домой.
— Не помню.
— И у вас, наверное, есть дети, вы меня поймете.
— Замолчите! — махнула на нее рукой Лесева.
— Что ни скажу — все не так!
— Отпустите ее, отпустите, — сказала вдруг Лесева, и глаза ее налились слезами. — Зачем вы меня сюда привели, зачем? — обернулась она к начальнику.
Начальник, взяв ее под руку, отвел к дивану.
— Уберите ее! — кивнул он на Вагрилу.
«В одно и то же время люди могут быть плохими и хорошими», — подумала Вагрила.
— Ну, поживее! — подтолкнул ее человек в штатском.
Осушая губами полные слез глаза Лесевой, начальник Душков умолял ее сказать, чем ее огорчила крестьянка, эта мать партизана.