— Оставь, не возьму я с тебя денег, — отмахнулся Бияз, выходя из комнаты.
— Не люблю я подарков, — пошел за ним Владо. — Сколько с меня причитается.
Однако Бияз решительно отказался взять деньги.
На улице Владо оглядел лошадь, телегу и заметил:
— Сбруя-то совсем ветхая… Да и шины перетянуть следовало бы.
Бияз и сам это отлично понимал.
— Углядел. Ты же ведь из крестьян, откуда родом-то?
— Из Драговирова. Есть такое на Дунае село, — ответил Владо.
— Ты что же, на заработках здесь?
— Да нет, нужда привела. Тут и осел насовсем. Знаешь что, провожу я тебя малость, прокачусь с тобой.
— С нашим удовольствием. А ежели хочешь — и в село тебя отвезу, погостишь у нас. Завтра ведь воскресенье.
— Спасибо, не откажусь, — обрадовался Владо.
— Но-о! — подернул Бияз вожжами, — поехали!
«И как этот человек враз пришелся мне по сердцу? — размышлял Бияз под тарахтение колес по булыжной мостовой. — Обходительный он такой, разговорчивый, взгляд добрый. К тому же свой брат, крестьянин, хоть давно в город перебрался. Тоскует, поди, по родному дому. Это я хорошо сделал, что взял его с собой…»
— О чем ты задумался? — спросил Владо.
— Да так, дивлюсь: случайно повстречались, а теперь, может, и друзьями станем.
— Что ж тут удивительного.
— Вот что, парень, расскажи ты мне о городских людях. С той поры как дочка моя в городе живет, все мне хочется поболе о них узнать.
— О каких людях, ведь они разные…
— Ну которых знаешь, с кем встречался. Ведь дорога без разговору, что засушливое лето.
— Может, о случае каком рассказать?
— Вот-вот, люблю послушать про разные там случаи. Это все равно что книжку прочесть.
— Ну ладно. Вот вчера, например, ремонтировал я кровлю на фабрике…
— Ты плотник, что ли?
— Нет — жестянщик. Так вот, подрядился сдельно и даже обедать не слез, чтобы времени не терять. Работал допоздна. А как кончил, дай, думаю, выпью стопочку с устатку, и зашел в пивнушку. А там уже пусто было. Один только человек сидит у окна. Ну, поздоровался я. А он мне говорит: «С кем это ты, с мухами, что ли, здороваешься?» И на окно кивает, а там мухи ползают. «Нет, — говорю, — с тобой». Ну подсел я к нему, разговорились мы. Рангузом его звать.
— И имена у городских людей другие, — подумал вслух Бияз, — да ты рассказывай, я это так про себя.
— Работал он в молодости на лесопилке и случилось с ним несчастье — ногу ему отхватило пилой. Когда вышел из больницы, никто не берет его на работу, кому нужен калека. Стал он нищенствовать. Поглядел бы ты на него — в каких он отрепьях. Потом он подобрал на улице беспризорного мальчишку и стал ему заместо отца. Я его видел, он пришел после за Рангузом. Сам Рангуз души в нем не чает. «Моя фотография с юных лет» — говорил он про мальчика.