Послышался шаркающий звук, за ним последовало тихое довольное урчание, Лиззи охватило сильное желание вывернуть содержимое своего бокала с пуншем на голову Элинвика. Когда он вернулся и снова стал рядом с ней, она просто дымилась от злости.
— Отвезите меня домой.
— Но мы только приехали.
— Мне совершенно наплевать, отвезите меня домой.
Он услышал, как бурно вырывается дыхание из ее груди.
— Лиззи, возьмите себя в руки.
— И не подумаю, милорд. Как вы посмели выставить меня на посмешище, разговаривая с этой… этой женщиной!
— Эта женщина, — прошипел он ей в ухо, — всего лишь дела Братства, мне нужно ее содействие.
— Мне нет дела до того, что понадобилось вам от нее, отвезите меня домой.
— А я думаю, вам есть дело до того, что я получаю, возможно, дарю, — хрипло шепнул он ей на ухо.
Плотно сжав губы, она развернулась, собираясь самостоятельно найти дорогу из ада, окружавшего ее. Но он был начеку и задержал ее руку:
— Проклятье, куда вы собрались?
— К карете. Это было ошибкой. Мне бы следовало помнить о том, что вам нельзя доверяться.
— Это почему?
— Вы распутник, и к тому же чертовски бессердечный.
— Когда я согласился с тем, чтобы вы помогли нам в делах Братства, я принимал во внимание то, что вы достаточно храбрая девушка и не спасуете перед этой задачей.
— Храбрая, но не идиотка же! Вы привезли меня сюда, чтобы порисоваться на фоне своего последнего трофея в моем лице. А она не имеет ничего общего с интересами Братства, это всего лишь средство для удовлетворения вашей похоти.
Они вышли. Лиззи почувствовала некоторое облегчение, когда холодный воздух коснулся щек.
— Я не стану дольше обсуждать с вами все это. Не будете ли вы так добры разыскать мою карету?
— Как прикажет ваша светлость, — насмешливо ответил он. — Чертовски неприятный вечер.
— Не могу с вами не согласиться. Зато мы узнали, что ваша любовница скучает без вас в постели. Едва ли это можно считать ценным открытием.
— О? А ты скучаешь по мне в своей, Беф?
Она не стала отвечать на его вопрос, но не удержалась от колкости.
— Только в твоих смелых фантазиях, Иен, — фыркнула она.
— Нет, ну разве это не правда? — проворчал он, помогая ей подняться в карету и захлопывая дверцу.
Карета тронулась, меж ними повисло напряженное молчание. Ей это казалось невыносимым, мысли все время возвращались к той женщине, к ее голосу.
— Перед уходом я обязательно проверю все задвижки и окна, — сказал он, как бы ненароком касаясь ее бедра. — Сегодня вечером у меня все внутренности сжимаются от тревоги. Что-то висит в воздухе.
— Да, я тоже чую. Откровенное распутство.