— Верно. Что же такое?
— Много чего.
— Хорошего или дурного? Пепе Ортис закачал головой.
— Я сейчас ничего не могу сказать вам, но когда мы приедем на асиенду, вы все узнаете.
— Ладно; я не настаиваю!
Через полчаса Твердая Рука и его спутники были на асиенде, где их ждали с большим нетерпением. Дон Порфирио выбежал к ним на встречу.
— Ну, что? — спросил он с замиранием сердца.
— Я тут, я тут, отец! — вскричала девушка, протягивая к нему руки.
Дон Порфирио снял ее с седла и прижал к своей груди, осыпая ласками; и отец, и дочь плакали от счастья быть опять вместе после стольких страданий.
Как только волнение дона Порфирио немного утихло, он, не выпуская дочь из своих объятий, обратился к Твердой Руке.
— Друг, — сказал он, — ведь это вам я обязан тем, что опять вижу свою дочь?
— Нет, мой друг, — откровенно ответил охотник, — другой, более молодой и счастливый, чем я, освободил ее из рук бандитов и сам возвратил бы ее вам, если бы мы с ним случайно не встретились в саванне.
— Другой, говорите вы? Где же он, дайте его сюда, чтобы я мог выразить ему всю мою радость!
— Вот он! — сказал Твердая Рука, указывая на молодого человека, спрятавшегося сзади него.
— Дон Руис! Сын моего старого друга! Он спаситель моей дочери?!
— Он самый, друг мой!
— Так и должно было случиться! Да будет воля Господня. Руис, сын мой, я вознагражден не по заслугам, видя ваше счастье!
Дон Порфирио прижал к груди обоих молодых людей.
— Хорошо, дети мои, — сказал он в волнении, целуя то того, то другого, — Руис, вы спасли ее, я только одним и могу отблагодарить вас…
— О, отец мой!
— Сын, так как вы теперь действительно мой сын, поцелуйте свою невесту!
Мы не беремся описать все счастье молодых людей при такой неожиданной развязке. Дон Порфирио подошел к Твердой Руке.
— Ну, — спросил его охотник, — теперь мы привели вам беглянку. А здесь что делается? Как чувствует себя донья Энкарнасьон?
— Что мама? — воскликнула девушка.
— После того, как к ней вернулось сознание, она впала в глубокий сон, который еще продолжается.
— Слава Богу! Сведите меня к ней поскорее, отец! Я хочу, чтобы она сразу увидела меня, проснувшись.
— Иди, дитя мое, иди!
— Возвращайтесь скорей, дон Порфирио, — сказал Твердая Рука, — мне надо поговорить с вами!
— В чем дело?
— Сейчас узнаете, торопитесь!
— Я привез важные известия! — сказал Пепе Ортис выступая.
— Я приду сию минуту! — дон Порфирио, скрываясь вместе с дочерью.
Между тем Твердая Рука, дон Руис и Ястреб пошли в залу, где по мексиканскому обычаю стояли уже на столе всевозможные напитки.
Пепе Ортис последовал за ними, но скромно сел поодаль на скамейку, подле двери.