— Что у тебя по русскому? — после паузы спросил Анатолий Владимирович.
— Трояк будет.
— Нет! Тебе поступать надо. Я с Верой переговорю — она тебя подтянет.
Вера — Вера Александровна — Вовунина мать, учитель по русскому языку и литературе, но, к счастью, не в нашей школе.
— Спасибо, — отвечаю, ещё не понимая, как она меня подтянет.
— Договорились — каждый день приходишь к нам на дополнительные занятия. Вечером я с ней проговорю, и определимся, в какое время. Вова тебе скажет. Хорошо?
— Как скажете.
— Куда поступать-то думаешь?
— В мед.
— К тетке?
— У-гу.
— Правильно. На свете есть три профессии: учитель, военный и врач.
(Его старший сын Серега, Вовунин брат, был, кстати, военным врачом).
Мы выпили чаю с бутербродами, а потом он сказал:
— В пятницу в Голоустное едем на уток, собирайся — с нами поедешь. До воскресенья.
— Класс! — обрадовано ответил я.
Побывать с ним на охоте… да я только об этом и мечтал!
Вовунькин отец, как я уже упоминал, по национальности — немец. Не буду пересказывать его непростую судьбу, чтобы опять чего-нибудь не напутать, скажу только, что он воевал за Советский Союз, имел боевые ордена и медали и человеком был (царствие ему небесное!) настоящим! Но, как немец, он был настолько пунктуальным, практичным и дотошным в мелочах, что, несомненно, является национальной чертой. Если он покупал охотничье оружие, то это оружие было «вылизано» и подогнано, как полагается. Если он делал охотничий нож, то такому ножу позавидуют все. Если он шил себе охотничью одежду, то она была удобна и практична (не могу избавиться от этого слова, говоря про Анатолия Владимировича!), что до сих пор Вовунька чувствует себя в ней на охоте, как младенец в пеленках. Я, грешно сказать, очень люблю фильмы про немцев и книги, про Вермахт, особенно мне нравится их форма и оружие — несомненно, это пришло от Вовуниного отца. Не думаю, что это плохо — немцы умеют делать вещи. Он тоже умел. «Папа Гейц» — так звали его на охотоведческом факультете сельскохозяйственного института. Так он и остался «Папой Гейцем» — легендой факультета!
Речка Голоустная, прежде чем раствориться своими водами в Байкале, делала немыслимые виражи и спирали, превращая прибрежную зону в богатые дичью болота. По правую сторону от течения реки расположилось село «Большое Голоустное». Слева — сопки, покрытые сосновым лесом. Долина реки напоминала саванну — плоская, как поверхность стола, и желтая трава в человеческий рост местами.
Мы разбили лагерь на левом берегу — ближе к лесу. Палатка, мангал, брёвна, которых тут было в избытке, по непонятной причине, сложенных в штабеля. Накачали резиновую лодку и обустроили на ближайшем озерке засидку, среди тех же бревен и травы. Поставили чучела. Нас было четверо: Анатолий Владимирович, его сыновья Сергей и Володя и я. На первую вечернюю зорьку ушли они втроем, я остался охранять лагерь.