Потом он, жуя пирожок со стерлядью, прошёлся по городскому торжищу, просто глядя, чем торгуют и что возят, и вновь был немало удивлён огромному количеству товаров с Дальнего Востока. Даже фейерверки в виде ракет и цветастые бумажные веера продавались в лавках, как самый обычный товар.
Залезшему в карман вору Горыня просто зажал руку и резким поворотом тела сломал запястье, а когда засёк двинувшихся на подмогу громил, просто откинул полы пиджака с рукоятями револьверов и спокойно посмотрел в глаза местного криминалитета. Тот, как и предполагалось, сразу же «исчез как сон, как утренний туман», а воющего от боли воришку через минуту приняли городские стражи.
В оружейном ряду присмотрел себе хорошее магазинное ружье с нарезным стволом, пару кинжалов, очень похожих на ходившие в его мире «арканзасские зубочистки» и походные ремни на оба плеча, которые здесь были частью снаряжения командиров – от десятника и выше. Прекрасно сбалансированные клинки из отличной стали, как родные, устроились в ножнах чуть сзади револьверов и при ходьбе висели словно приклеенные.
На княжий двор его позвали на следующее утро, прислав мальчишку в тёмно-зелёном кафтане и с вышитым медведем на спине.
Горыня, одетый во всё чистое, утром смахнул едва заметную поросль на лице остро заточенным ножом и был готов хоть на пир, хоть на войну.
Дворец князя был просто большим трёхэтажным особняком, правда, сложенным из белого камня с садом, к нему примыкала обширная площадь, прямо за воротами. На площади числом около полусотни толпились воины князя, а сам местный властитель – грузный сорокалетний мужчина в расшитом золотом, зелёном шёлковом кафтане – сидел на широком балконе в кресле с высокой спинкой, поглядывая сверху, и нетерпеливо постукивал об пол носком алого сапога.
Во дворе Горыню сразу подхватил Савва и повёл ближе к лестнице.
– Ну, не подведи, Горынюшка. – Савва как-то вымученно улыбнулся. – Очень многое от твоей победы зависит. И не только деньги на кону.
– Потом расскажешь. – Горыня кивнул и, поскольку шум на площади разом стих, посмотрел наверх. Князь, встав со своего места, ещё раз внимательно осмотрел всю площадь, кивнул и произнёс неожиданно сильным и низким голосом, похожим на рык льва.
– Сотники, полутысячники и тысячники войска государева. Сегодня день испытаний молодых воев, прибывших по набору. Лучшие из них те, кто согласился на испытание и пройдет его, пойдут в Перунову сотню, Особую сотню и тысячу правой руки, остальных разберут по росписи. Сейчас вы не воины, а тиуны[16], что должны судить честно и верно.