***
Истомин выругался.
- Вот, значит, что он затеял! И как я сразу не догадался...
Я удивленно посмотрел на вице-адмирала.
- Гамелен поставил винтовые линкоры в конец колонны, - пояснил он. - Видите, они без буксиров?
Я вгляделся в монитор. Действительно, перед четырьмя кораблями, выходящими из строя вправо, нет буксирных пароходов.
В голосе Истомина голосе сквозило раздражение:
- Поздравляю, господа, этот прохвост Гамелен натянул нам нос. Сейчас они обогнут общую свалку и уйдут на норд-вест. Три часа - и они в Евпатории! Гамелен наверняка выслал вперед авизо, чтобы турки снимались с якорей и шли навстречу.
- Вы полагаете, турецкие корабли могут ударить по Нахимову с тыла? - встревожился Кременецкий.
Истомин покачал головой.
- Что вы, господин капитан второго ранга! Пока они сюда доберутся, все будет уже кончено. Нет, Гамелен хочет увести винтовые линкоры в Евпаторию, а турки выйдут в море, чтобы мы не слишком усердствовали с преследованием.
- «Морской бык» вызывает! - крикнул старлей. - Господин контр-адмирал, Корнилов на связи!
Никита щелкнул тумблером, включая громкую связь.
-...нстантин Иваныч, отряд паровых кораблей обходит нас с фланга, - возник в помещении голос. - Поворачиваю на вест, приму бой на параллельных курсах.
- Они уходят, Владимир Алексеич! – Истомин вырвал микрофон у старлея. - Гамелен нас обманул, они уходят в Евпаторию!
И верно - четыре отчаянно дымящих кораблика меняли курс, поворачивали к северу.
Корнилов ответил не сразу:
- Ваша правда, Константин Иваныч. Постараюсь нагнать, хоть на отходе пощиплю. Эх, потомков я отослал... с их пушками точно бы справились! Может, вернуть?
- Да, господин вице-адмирал, возвращайте скорее. И вот что еще: сообщите от своего имени на «Париж», чтобы Павел Степанович не увлекался. Боюсь, меня он не послушает. Французам так и так крышка, а ветер того гляди, разойдется до шести баллов. Корабли побиты, к маневрированию сейчас мало способны. Как бы не повыкидывало на берег!
В углу монитора светилась панель с данными атмосферного давления, скорости и силы ветра. Истомин прав, погода в самом деле, меняется...
Я вышел из кают-компании и поднялся на палубу.
Вдали, на фоне берега высился лес мачт, затянутый сплошной ватной пеленой. Над морем разносился сплошной пушечный рык. Там, на залитых кровью палубах, в пороховом дыму, в паутине изодранных снастей, сражались люди. Умирали сами и убивали других; шли на дно, захлебывались кровью из простреленных легких, валились на палубу с головой, рассеченной ударом кортика или абордажного топора. И ни один из них не успел узнать , что сегодня судьба их мира сделала крутой поворот, окончательно покинув колею, в которой катилась, увлекаемая «естественным» ходом событий. И я, выходит, приложил к этому руку…