Чёрная сова (Алексеев) - страница 52

— А сейчас-то ищут?

— В том-то и дело! Луноход странный человек, наверное, ещё не успокоился. То искать заставляет, то запрещает. Вот этот кунг он целый год возил по плато и ставил, как ловушку, для своего Ландыша. Говорят, тут даже какие-то космические датчики вмонтированы. Не поймалась! Или не дура, или... У нас вообще есть подозрение, вся эта история — чей-то хитроумный проект. Из сферы турбизнеса, чтоб с лохов бабки стричь. «Места силы» показывать — ерунда. А вот скачущий дух принцессы Укока, да ещё на единороге! И командир на нём завязан! Сюда иногда такие денежные мешки приезжают! Кто занят в этом бизнесе, все Луноходу отслюнивают. А на что бы он строил дом на берегу Чёрного моря?

— А как же «похмельный синдром»? — вспомнил Терехов. — Водкой поят? Мухоморами угощают?

В версию Рубежова этот диагноз никак не укладывался, не знал, что ответить.

— Кому надо, пусть разбираются, — потерял он интерес. — Мне теперь всё равно... Выключу эту трещотку! Тишины хочется.

Он заглушил станцию, выдернул автомат из земли, машинально обтёр штык и стал подниматься по откидным ступеням кунга.

— Может, и даёт пить какой-нибудь заразы, — предположил негромко. — Откуда-то похмелье берётся? Ведьма же. Рыщет, поди, сегодня... Как вы думаете, могла она пластмассовый рог привязать серой лошади? С подсветкой? На батарейке? И выпустить?

— А зачем? — спросил Андрей.

— Чтоб таких лохов, как мы, с ума сводить!

— Могла, наверное...

Тишина и впрямь обволакивала, луна вошла в зенит и, раскалившись добела, сделала мир неподвижным и безмолвным. Но только на короткое мгновение: сержант уже открыл дверь, когда совсем близко запел волчий хор. Причём сразу на несколько слаженных голосов, отчего вой напоминал застольное пение подгулявшей компании. Рубежов резко обернулся и замер, держась за ручку двери, — то ли заслушался, то ли оцепенел от продирающего ознобом страха. По крайней мере, Терехов это испытывал, но в следующий миг они оба вздрогнули, ибо волки разом умолкли, и в этом подлунном пространстве закричал человек.

Паспортист на встречу опаздывал, о чём известил по телефону, однако это теперь настораживало: общий контекст жизни к вечеру проходил под манией преследования и тотальной подозрительности. Андрей неожиданно подумал, что, вращаясь по кругам добычи документов для Алефтины, совершенно забыл о собственных делах. Так можно было легко самому угодить в розыск, причём в уголовный: бывшая жена, не получив алименты за следующий месяц, начнёт искать встречи, обнаружит, что Терехов пропал, и запросто объявит уклонистом. Поставит на уши Газпром, милицию, и хоть на Таймыре вряд ли его скоро достанут, но искать будут, и тут надо каким-то образом обезопасить своё будущее местопребывание, отвести от него внимание всех, кто рано или поздно спросит, куда подевался Терехов. Особенно по истечении отпускного месяца и присовокуплённого к нему больничного.