— Не знаю, что с моей грудью, совсем замучила… — прохрипел он, когда бревно, наконец, уложили на место и Пулька-Поавила с Хуоти спустились вниз перекурить.
— Доведет эта хворь тебя до могилы, — сказал Пулька-Поавила Самппе.
— Скрипучее дерево долго живет, — ответил старик. — Я еще доживу до твоего новоселья, чтобы прийти пожелать тебе хорошей жизни в новой избе — ржаного хлебца вдосталь поесть да березовых дровишек вдоволь пожечь.
К ним подошел Хёкка-Хуотари.
— Боюсь, тебе, Поавила, не достроить избы, времена лихие настают… — заметил он.
— Да, пожалуй, — согласился Поавила и посмотрел выжидающе на соседа: с какой тревожной новостью Хуотари опять пришел?
— Помнишь, я тебе говорил: не торопись, пусть хоть немного прояснится, — продолжал Хёкка-Хуотари. — Живешь и не знаешь, что завтра будет.
Они поговорили о событиях последних дней, порассуждали о том, чего можно ожидать, посетовали, что им, простым необразованным крестьянам, трудно уразуметь все, что теперь творится на белом свете.
— Если бы бык знал свою силу и крестьянин свое право, то их бы никто не одолел, — сказал Самппа.
— А где же Ховатта? — спросил Поавила.
— Пошел к Теппане, — ответил Хёкка-Хуотари. — Все у них тайны какие-то.
Хёкка-Хуотари заметил на поле Доариэ и Микки. Они накладывали навоз из кучи на носилки и разносили его по полю. Поглядев, как они разбрасывают навоз, Хуотари сказал:
— Пусть Хуоти зайдет за лошадью, чтобы не таскать на руках…
Он дал Пульке-Поавиле свою лошадь и позднее, чтобы сосед смог вспахать и забороновать свой надел. Семена Поавиле одолжил Крикку-Карппа; у него оказались еще прошлогодние, они же живут вдвоем с бабой. И то хорошо, что не пришлось ходить кланяться Хилиппе.
Так что и этой весной, худо ли, хорошо ли, а поле свое Поавила засеял. Осталось посеять лишь репу. Ну, а эта работа не особенно трудная, от нее плечи не ломит: поплюешь — и репа вырастет.
Пулька-Поавила уже досевал репище, когда его окликнул Ховатта.
— Бог в помощь.
— Теппана не пришел? — спросил Поавила.
— Ночью вернулся, — ответил Ховатта. — Дошел только до Хайколы…
Как только сошел снег и вскрылись озера, Теппана отправился в Кемь за помощью. Но до Кеми он не дошел: около Хайколы ему встретился передовой отряд 6-го финского полка. В этом отряде оказался даже один его старый знакомый.
— А где Хуоти? — спросил Ховатта.
— Вон на дворе, дрова колет, — махнул рукой Поавила.
— Надо бы сходить в Латваярви, — сказал Ховатта. — Не смог бы он пойти?
Поавила подозвал сына. Ховатта достал из кармана какую-то записку и передал ее Хуоти.
— Отнесешь в Латваярви, отдашь Пекке, сыну Большого Ийваны. Из деревни выходи так, чтобы телефонисты не заметили.