Гости внимательна оглядывали избу, словно что-то искали.
— У вас, кажется, жили красноармейцы.
— Жил, жил один, — подтвердила Доариэ. — Как же его звали? Вот не помню. Домой уехал, в Россию.
— А где бомба, которую он у вас оставил? — вдруг спросил один из незнакомцев.
— Бомба? — испугалась Доариэ. — Он ничего не оставлял. А-вой-вой, где же это парень задерживается?
В углу под иконой на скамейке лежали книги, которые Хуоти привез из Петрозаводска. Среди них была и тетрадь, в которой Хуоти делал на курсах записи и вел свой дневник. На ее обложке была нарисована звезда с серпом и молотом. Один из пришельцев взял тетрадь и стал ее перелистывать.
— А это чья?
— Хуоти, — ответила Доариэ. — Кажется, идет.
В сенях послышались шаги. Но это был не Хуоти, а Иро.
— Иди выгружать сено, — сказала она Доариэ.
— Сено? — с недоумением спросила Доариэ. — А Хуоти где?
— Не знаю, — ответила Иро. — Лошадь одна пришла домой.
— Господи! — встревожилась Доариэ. — Что-то с ним случилось.
— Перкеле! — выругался один из гостей.
Забрав лежавшие на скамейке книги, незнакомцы ушли.
Вернувшись со двора, Доариэ даже не заметила, что пришельцы унесли с собой книги. Она все время думала о Хуоти — куда же он пропал? Говорил, что не оставит старую мать, а сам куда-то ушел и не сказал, куда…
В ту ночь Доариэ не сомкнула глаз. Рано утром она поднялась.
— Куда ты? — спросил Микки проснувшись.
— Спи, — сказала мать. Осторожно прикрыв за собой дверь, она вышла.
Трещал мороз. С неба светила яркая луна. Было так светло, что на снегу отчетливо были видны следы полозьев, уводившие в лес. Доариэ пошла по ним. К утру она вернулась, уставшая и еще более угнетенная. Хуоти она не нашла. Неподалеку от деревни она заметила какую-то лыжню, но не обратила на нее особого внимания, потому что торопилась домой, где остался один Микки.
Лыжня обходила деревню, шла через залив Матолахти и вела на берег небольшого лесного озерка, находившегося почти у границы. На берегу этого озера покойный Петри когда-то построил избушку. Каждое лето он приезжал сюда в лес ловить рыбу сетью и неводом. Называлось это место Тёрсямё.
В этой избушке и укрылись Хуоти и Наталия.
— А помнишь, ты уговаривала меня уйти жить в лес, — вспоминал Хуоти, когда они, свалив сухостойную сосну, натопили избушку и грелись у огня. — Вот теперь мы с тобой в лесу.
— Хорошо нам с тобой здесь, — прошептала Наталия, прижимаясь к Хуоти.
Им, действительно, было хорошо в этой закопченной низенькой избушке. Наконец-то они были вдвоем. Как давно они ждали этого часа! Пол избушки был застлан прошлогодним сеном и хвойными ветками, сено и иголки кололись, но ни Хуоти, ни Наталия не замечали ничего. Они даже забыли о том, что им надо и есть. Только на следующее утро они вспомнили, что у них с собой нет никакой еды.