(1976 год; г. Красноводск, ТССР – г. Баку, АзССР – г. Ростов-на-Дону, РСФСР – г. Киев, УССР – г. Овруч, Житомирская обл., УССР)
Не прошло и недели, как мы прибыли в Красноводск. Я уже зачислен на должность корреспондента областной газеты «Знамя труда», но выходить – с понедельника. Гостиница расположена напротив редакции, к тому же, окна занимаемого нами номера смотрят прямо на место моей новой работы. И именно оттуда приносят телеграмму с трагической вестью: у супруги трагично погиб отец (подробно – см. «Уловка 7). Жестокая правда, приправленная вином»). Боль болью, а нужно срочно лететь на похорон.
Увы, прямой рейс на Киев – только через два дня. Единственный выход – добираться через Баку. По телеграмме без особого труда приобретаем два билета на Ан-24. К вечеру - уже по другую сторону Каспия.
Ближайший борт в столицу Украины – рано утром. Билетов – нет. Всю ночь не отхожу от касс. На жену – страшно смотреть. Тем более, как назло, возле уха у нее образовался какой-то непонятный нарыв, который здорово досаждает.
Продать билеты по телеграмме мне обещают, но как-то неуверенно. А уже объявили посадку. Вижу, как некий джигит сует через головы паспорт и деньги и получает желанный проездной документ. Интересно, что ему нужно в Киеве?!
Вкладываю в наши паспорта лишний червонец. Видимо, мало вложил: билет до конечного пункта продают только один. Естественно, прошу оформить его на фамилию супруги.
Мне же «проездной документ» достается только до Ростова – промежуточного пункта посадки. Беру и его – все же ближе к Житомирской области.
Вылетаем!
В Ростове мчусь в первых рядах и – прямиком к стойке. Билетов нет.
– Ну, слышу, что по телеграмме! Однако если билетов нет, то предъявите хоть сто телеграмм, откуда они возьмутся?! – гневно вопрошает кассирша.
Бегу к администратору. На ходу слышу, что объявляют посадку на киевский рейс. Бред какой-то! Умер самый дорогой человек, а его похоронить достойно нельзя.
Как супруга в таком состоянии будет там добираться одна? И когда на Украину попаду я?!
Вижу удивленное лицо администратора: оказывается, я свой гневный монолог произношу вслух. Не знаю, то ли это подействовало, то ли, действительно, кто-то уважаемый в последний момент отказался лететь, но билет мне продают. В самолет сажусь последним, когда в кабине уже заняли свои места пилоты.
В Борисполь прилетаем в обед. Мчимся на «Полете» на площадь Победы, оттуда – на площадь Шевченко. Выбор небогат. Если ждать три часа и ехать автобусом, отца похоронят без нас. Остается такси. На которое катастрофически …не хватает денег. Однако иного выхода нет.