Вот это попадание!
Вояж 5. Мусульманско-христианское погребение
(1990 год; г. Ашхабад и г. Небит-Даг, ТССР)
Пребывая в Небит-Даге скоропостижно скончался редактор отдела партийной жизни газеты «Туркменская искра» Реджеп Тойджанов. Хоронить его решили по месту смерти. Представлять газету на церемонии погребения поручили мне.
Мчались туда – 450 км - на редакционной «Волге» в густейшем тумане. Благо, водитель Сергей Прач в прошлом – профессиональный гонщик. И то один раз на крутом повороте едва не вылетели за пределы трассы.
Что касается похорон, то – привычное печальное действо. За исключением единственного штриха. Туркмен по многовековой традиции хоронят не в гробах, а в саванах. Власти же это запрещают. И особые строгости - если речь идет о члене партии. Покойный же Реджеп Тойджанович – не только заведующий отделом партийной жизни центральной республиканской газеты, но в прошлом – еще и 1-й секретарь Кизыл-Арватского райкома КПТ.
Я все ломал голову: как родственники и друзья выйдут из столь щекотливой ситуации?
Вышли очень просто. Несли покойного до кладбища в гробу. Прощание тоже происходило у него же. А когда настал момент опускать тело в могилу, туркмены очень организованно и умело оттеснили славян от места погребения. И там, за стеной спин, усопшего быстренько «перекантовали» в саван и опустили в яму.
Наблюдая это, я чувствовал себя крайне мерзко.
Ну, какая разница, какой народ по каким обычаям хоронит своих умерших?! Главное – чтобы они были убежденными сторонниками Советской власти. И похоронный обряд тут - абсолютно ни при чем!
Вояж 6. «Просыпайся, будем жечь наличность!»
(1991 год; г. Ашхабад, ТССР – г. Москва, г. Нижневартовск и г. Тюмень, РСФСР)
Летал на переговоры с первым секретарем Тюменского обкома партии Владимиром Чертищевым на предмет возможного переезда на работу в Россию. Чтобы в дороге не скучать, скооперировался со своим другом Рафигом Масимовым: ему как раз по делам нужно было в Нижневартовск. И в тот, и в другой город лететь - через Москву. Вот и договорились отправиться вместе по маршруту.
…Январь. Нижневартовск. Гостиница. Мороз на улице для северян привычный – под 40 градусов. Утро. Любитель вставать рано, Рафиг, пока я дрыхну, принял душ, побрился и отправился вниз за кипятком для растворимого кофе.
Возвращается. И с порога меня буквально огорошивает:
– Вставай, будем наличность жечь!
– Какую наличность?
– Какую-какую?! Ту, что имеем.
– По такому холоду у меня напрочь отсутствует настроение выслушивать подобные шутки! – мы очень любим подначивать друг друга по поводу и без, поэтому я воспринимаю бредовый «курьез» с олимпийским спокойствием.