Вино, яства, музыка, мужские и женские тела, огни, пляски — все смешалось в одно и продолжалось очень долго, пока Деметрий не умер в очередной раз на ком-то, и его голова бессильно не откинулась назад.
Веселье продолжалось, несмотря на то, что активности стало меньше…
* * *
Над равниной забрезжил рассвет, постепенно наливая красками все вокруг, словно кто-то постепенно добавлял «brightness» и «color» в настройках природного компьютера.
Музыка была спокойной, но постепенно вместе с рассветом диджей наращивал темп. Несколько десятков человек еще танцевали, улыбаясь и всматриваясь в лица друг друга, а кто-то, наоборот, отдыхал на лежаках, специально для этого предназначенных. Несколько пар занимались сексом, совершенно не стесняясь окружающих, только улыбаясь всем, с кем встречались взглядами.
Гари открыл глаза, наблюдая несколько минут за тем, что происходит. Антураж вокруг уже не напоминал греческие Афины, но ощущение того, что он там был, не покидало его. Физиологически Гари понимал, что занимался сексом в эту ночь, но с кем именно — не знал, так как в памяти остались образы только греческих девушек и юношей.
Несмотря на то, что уже наступило утро, ощущения конца праздника не было. Все выглядело так гармонично, что хотелось начать заново это путешествие, что многие и делали.
Гари долго сидел, периодически встряхивая головой, возвращаясь к ночному путешествию в древнюю Грецию.
«Что это со мной было? Как будто все это со мной действительно было!» — такие мысли путались в его голове, но не вызывали беспокойства. Странно то, что депрессии и плохого самочувствия тоже не было, как будто просто не гулял всю ночь, а спал.
— Привет, — услышал радостный голос Ивана Гари.
— Ух, привет, Иван. Вопросов много к тебе, — улыбаясь и щурясь на солнце, сказал Гари.
— Да знаю. Всему свое время, — улыбаясь в ответ, сказал Иван.
Они еще некоторое время посидели, скрестив ноги и щурясь на восходящее солнце, затем Иван спросил:
— Где был?
— Афины, Греция… — ответил Гари.
— М-м-м, золотые времена Милнов в Греции! Кем ты был? — поинтересовался Иван.
— Деметрием…
— Хорошие времена, но жадность и похоть все испортили, — задумчиво протянул Иван, а после с едва скрываемым раздражением продолжил: — Впустил змей Ханотов, а справиться силы не хватило… Ну, да ладно, суть не в этом! Что увидел, что почувствовал?
— Радость, наслаждение… любовь, — с улыбкой сказал Гари.
— Да, было прекрасное время, но все проходит. Милны хотели привнести в их убогий мир любовь и удовольствие, но Ханоты, не способные это понять, с инстинктами животных, превратили идею в грязь, а Ивори слишком заносчивы… — начал рассказывать Иван, делая паузы и глядя на Гари. — Помнишь великую Римскую империю, которую создали Ханоты?