У нас во дворе каждый вечер прогуливал своего дога большой молодой человек, высокомерно из-за спины своего гиганта поглядывающий на остальных собачников. И этот молодой человек имел скверную привычку спускать свою громадину с поводка. А громадина имела скверную привычку набрасываться на всех собак, особенно на тех, что меньше ростом. Бигль, если вы не в курсе, порода хоть и боевая, но небольшая, сантиметров 40 в холке. Поэтому папа не раз выхватывал из пасти чудовища нашего малыша. А потом, потеряв всякое терпение, подошел к хозяину и вежливо попросил, чтобы тот не спускал с поводка своего агрессора. В ответ этот молодой болван схватил моего папочку за воротник пальто и проорал ему прямо в лицо: «Спускал и буду спускать. А ты, старый хрыч, вали отсюда, пока жив».
Да, папе моему в то время было почти шестьдесят. Но глупый молодой человек не знал, что мой папа военный офицер, фронтовик, бывший боксер, хотя, по-моему, бывших боксеров не бывает. Вот и поплатился за это. Папочка его слегка отшлепал и велел больше не шалить.
И что вы думаете! Этот неразумный человек, вместо того, чтобы сказать папочке спасибо за науку, подал на него в товарищеский суд, по месту прописки, заявление об избиении. Что тогда началось в нашем доме!
Мамы в Москве не было, она уехала на какой-то слет одаренных молодых писателей. С нами жила бабушка, мама Аня, юрисконсульт и дама очень четких представлений о правилах этикета. Она была в шоке.
«Володя, – взывала она к отцу, – что же ты делаешь?! Ты же замглавного журнала «Огонек». Это такая высокая должность. Суд сообщит на работу, что теперь со всеми вами будет?!»
Перед мысленным взором мамы Анечки уже проходили вереницей скорбные фигуры: безработного папы, ободранных и голодных нас с сестрой, рыдающей молодой, но уже разжалованной из талантливых мамы-писательницы.
«Анна Андревна, – не стоит переживать, – спокойно и уверенно произнёс папашка, – пойдемте со мной на суд и вы все сами увидите». И бабушка увидела…
За длинным, покрытым старой бархатной зеленой тканью столом сидел высокий пожилой суд в количестве пяти особей. Перед судом, жалобно кривя еще до сих пор пятнистое личико, примостился пострадавший. Бравой шаркающей походкой в помещение вошел седовласый старец. На груди его висели ордена и медали, глаза излучали любовь ко всем, кто бы ни встретился на его жизненном пути.
– Владимир Дмитриевич! – грозно начала председательша суда. – На вас поступила жалоба. И мы не можем понять, как вы, на глазах всего двора, могли избить этого молодого человека! Какой пример вы подаете подрастающему поколению? Мы должны будем сообщить куда следует о вашем безобразном поступке.