— Честный рассказ обо всех своих грехах. Есть разумные, которые считают, что если исповедаться в своих грехах, то Бог их не накажет, а обязательно простит.
— Это вера?
— Ну да. Было время, разумные даже могли заранее купить себе почти любое отпущение их будущих грехов.
— У кого? — не поняла «мышка».
— У жрецов, у кого же еще?
— Молодцы! — восхищенно воскликнула Катаюн.
— Кто? Жрецы или верующие? — улыбнувшись, решил уточнить князь.
— И те и другие. Одни из ничего делали деньги, у других появлялась иллюзия безгрешности, и они не терзали себя ненужными душевными муками. А то, что после смерти и тем и другим, как сказал бы наш воевода, хурги пятки буду жарить — да кто об этом задумывается? Глупцы — она вдруг резко сменила тон — только Боги решают простить или наказать, а не их жрецы. А уж заранее отпускать грехи по бумажке — вообще дурь. Надо было кому-нибудь тюкнуть такого служителя по голове кистеньком, сразу после получения такого прощения. А что, грехи-то уже списали — творю, что хочу. Думали бы потом, как торговать от имени Богов.
— Ты мне альвов позовешь? — напомнил Атей, выслушав ее эмоциональную речь.
— Да идут уже — показала она в сторону костра, где собрался отряд. — я давно Пайяму знак подала.
— Давай отбой — встал на ноги Призрак — за ужином при всех расскажут о своих похождениях. Я решил, что «теням» и волкам будет полезно послушать, чтобы потом правильно оценивать свои действия в отношении этих парней.
Атей с Катаюн подошли к костру, с которого уже сняли небольшой котел с ароматно пахнущей шулюмкой. Отряд Призрака был самым малочисленным и насчитывал кроме них с Саем еще четыре «мышки» и четыре оборотня. Плюс два альва, которые сейчас находились под их пристальным надзором и присоединившийся в полдень Лигдам с тройкой «необращенцев-вайрон». Получив из рук одной из «девушек-мышек» свою порцию в глубокой деревянной плошке, ложку и горбушку ржаного хлеба, Атей сказал:
— Рассказывайте.
К кому относилась эта фраза, можно было не уточнять. Аршаль уже собирался поставить свою тарелку на расстеленную холстину, но был остановлен князем.
— Ешь и рассказывай, а то остынет. Обойдемся в лесу без этикета.
Благодарно кивнув, альв зачерпнул первую ложку и аккуратно оправил ее в рот. Призрак не просто так сказал, чтобы беседа прошла за ужином. Когда разумный не только смотрит тебе в глаза, рассказывая о своей жизни, но при этом еще и занят чем-то, легче определить его состояние. Моторику движений никуда не спрячешь, а она о многом может сказать. Вот и сейчас, глядя как Аршаль медленно помешивает густую наваристую похлебку, Атей чувствовал, что он не пытается выдумать легенду для них с братом, а просто решает с чего начать.