дить его, когда, прощаясь, он, вздохнув, сказал только:
«— Ну, — ...и это «ну» звучало холодной насмешкой, как будто он говорил: «Теперь проделы-
вайте вы ваши штуки».
Но есть другое прощанье — с отцом.
«— Едешь? — И он опять стал писать.
—
Пришел проститься.
—
Целуй сюда, — он показал щеку, — спасибо, спасибо!
—
За что вы меня благодарите?
—
За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься...»
Одно-единственное ласковое слово будет произнесено в этом прощальном разговоре отца с сы-
ном. И, тем не менее, в этом разговоре ясно видна такая их любовь друг к другу, о какой и представ-
ления не имеет маленькая княгиня.
Сын просит отца послать в Москву за доктором, когда жене придет время родить. Андрей зна-
ет, что отец против врачей в таких случаях: «никто помочь не может, коли натура не поможет. .»
«— Гм... гм... — проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. — Сделаю».
В этом «сделаю» — больше любви к Андрею, чем во всех обмороках маленькой княгини. Мы уже
достаточно знаем старика, чтобы понять, как редко и с каким душевным трудом он поступает против
своих убеждений. Но сын сказал: «это ее и моя фантазия» — и старик не вступает в спор. Он сде-
лает.
«Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
—
Плохо дело, а?
—
Что плохо, батюшка?
—
Жена! — коротко и значительно сказал старый князь.
—
Я не понимаю, — сказал князь Андрей.
—
Да нечего делать, дружок, — сказал князь, — они все такие, не разженишься. Ты не
бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь».
Секунду назад невозможно было себе представить, чтобы Николай Андреевич Болконский мог
произнести такое слово: дружок... Но он произносит его, и в этом единственном слове вся его тревога
за сына, и любовь, и гордость им, и печаль предстоящей разлуки. Но о жене князь Андрей не хочет гово-
рить.
Ни княжне Марье, ни Пьеру, ни даже отцу — никому князь Андрей не скажет осуждающе-
го слова о своей жене. О себе — что он несчастлив — да. Но никаких упреков, обвинений. «Я не по-
нимаю...» И старый князь прекращает разговор, потому что уважает в сыне личность и не позволяет
себе, как это делают многие родители, вмешиваться в его интимную жизнь. «Я все сделаю. Ты будь
покоен», «о жене не заботься, что возможно сделать, то будет сделано» — этих двух фраз доволь-
но, чтобы Андрей спокойно уехал, зная характер отца.
Так же коротко и деловито старик показывает сыну, где лежат его записки, завещает, как с
ними поступить в случае его смерти...
«Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не