Хуплер скатал бумажное полотенце в комок.
– За таких ребят можно умереть, проглотить гранату, лишь бы их спасти, но это не значит, что они тебе нравятся. Кобб был сквалыга и зануда. Отглаживал шнурки для ботинок. По-моему, он от высоты немного свихнулся. Но этот парень сбивал беспилотник из пистолета, так что его тараканы не в счет.
– Его зарезали, – сообщил я. – Несколько месяцев назад. Шестнадцать ударов под мостом автострады.
Он кивнул. Если удивился, то не выдал себя. Бросил бумажный комок в урну, постаравшись не коснуться металла рукой.
– Позже, на другом задании, он нахватал осколков и попал под списание. Вы что думаете, такой вернется в реальный мир, где работают, оплачивают счета за газ и подставляют другую щеку? Так не бывает. А я в то время работал на одно частное предприятие.
– KBR, – подсказал я.
Он пожал плечами.
– С какой стати воевать задаром? Я кое-что умею, годный эксперт. Такие знания в цене.
Я молчал. Что я в этом понимал?
– Жена только через два года со мной развелась, – сказал он мне. – Я не звонил. Не писал. Как вы думаете, чего она ждала?
У меня кружилась голова.
– Не могли бы вы… пожалуйста… рассказать мне о сыне. Расскажите, что там было.
Он стоял неподвижно, привалившись к раковине. Он учился неподвижности там, где любое движение означает смерть.
– Вы зря время теряете, – сказал он. – Суть в чем: он это сделал. Ваш сын. Он купил пистолет. Он его прятал, а в тот день забрал и воспользовался. Вот в чем суть. И только в этом.
– Вы говорили ему, чтобы он это сделал? – спросил я. – Натолкнули на эту мысль?
– Вы спрашиваете, не промывал ли я… мозги вашему детке? Вроде как внедрил подсознательный приказ прямо в продолговатый мозг? Двадцатилетний парень, не знает, чего ищет, и – честно? – малость не в себе. Я в двадцать лет ушел в армию. Был воякой в солдатских сапогах, готов убивать и умирать за Соединенные Штаты Америки. Мир полон двадцатилетних, у которых крутые яйца и мало мозгов. Вот на что годятся молодые – на революции и убийства. Нельзя им бродить самим по себе. Ваш малыш сделал большую ошибку, бросив школу. Зря вы ему позволили. Ему нужны были рамки, что-то конкретное, во что можно верить. Учебные лагеря террористов полны двадцатилетними ребятами без работы, без цели, без позитивных ролевых моделей. Я вам вот что скажу: на воле ваш сын был управляемой ракетой. Ему только и нужно было задать цель.
– И вы задали?
Он не столько улыбнулся, сколько скривил губы, словно моя наивность его позабавила.
– Тому уже два года. Кобб уехал в Германию. Они там вырезали из него осколки и отправили домой. И он здорово запутался. Классический набор: пьянство, наркотики, крупные неприятности.