Тогда, в 1934 году Жданов, был еще совсем одинок наверху. Но у него установились какие-то особо близкие отношения со Сталиным. Они обычно вместе отдыхали на юге. В августе 1934 года во время такого совместного отдыха они составили замечания о конспектах учебников истории СССР и новой истории. В соавторы этих замечаний зачислили и Кирова, как раз заехавшего на юг к Сталину и Жданову, но сам Киров только удивился этому обстоятельству: “Какой же я историк?” – честно признался он (С.Красников. С.М.Киров. М., 1964, с.196).
Разговор об истории возник не случайно. 16 мая 1934 года было опубликовано постановление Совнарком и ЦК о преподавании истории, в котором отмечалось, что преподавание этой дисциплины носит отвлеченный, схематический характер, а вместо истории реальных народов учащимся преподносят абстрактные определения формаций. Позже, 27 я н варя 1936 года новое постановление пояснило, что эти вредные тенденции и ПОПЫТКИ ликвидации истории как науки связаны, в Первую очередь, с распространением среди историков ошибочных исторических взглядов, свойственных так называемой “школе Покровского”, Еще позже, в августе 1937 года были осуждены: непонимание прогрессивной роли христианства и монастырей; непонимание прогрессивного значения присоединения к России Украины в ХVII веке и Грузии в конце ХVIII века; идеализация стрелецкого мятежа, направленного против цивилизаторской политики Петра I; неправильная историческая оценка Ледового побоища. Таким образом, постепенно ликвидировалась омерзительная антирусская направленность советской исторической науки и заменялась взглядами, правильность которых сегодня приходится снова отстаивать в тяжелой борьбе, в условиях нового шабаша антирусских сил.
Но продолжим наш рассказ в хронологической последовательности. 10 мая 1934 года умер председатель ОГПУ В.Р.Менжинский Созвучие его фамилии с фамилией Дзержинского не должно вводить в заблуждение. в отличие от “железного Феликса” его преемник происходил из Семьи давно обрусевшего православного поляка. О впечатлении которое производил Менжинский, рассказывает Троцкий: “Будет точнее всего выражение, если я скажу, что он не произвел никакого впечатления. Он казался больше тенью какого-то другого человека, неосуществившегося, или неудачным эскизом ненаписанного портрета”. “Иногда только вкрадчивая улыбка и потаенная игра глаз свидетельствовали о том, что этого человека снедает стремление выйти из своей незначительности” (Моя жизнь, т. II, с.181). Менжинский принадлежал в свое время к антиленинской группе “Вперед”, возглавлявшейся Богдановым, и был непревзойденным конспиратором: лишь один раз, в 1906 году в Петербурге, полиции удалось застукать его в обществе Харика и Фрумкина, членов редколлегии газеты “Казарма”, а также некоего А.Браудо (Т.Гладкова и М.Смирнова, Менжинский. М., 1969, с.99). Этому Браудо много внимания уделил В.Я.Бегун в своей книге “Рассказы о “детях вдовы” (Минск, 1983, с.84-89). В 1937 году в Париже вышел целый сборник воспоминаний об Александре Исаевиче Браудо (имя и отчество-то совсем как у Солженицына!). Такая честь ему была оказана потому, что он был видным масоном, активным закулисным дирижером и живым связующим звеном между сионистской верхушкой и подчиненными ей масонскими кругами. В свете этих данных контакты Менжинского с Браудо представляют чрезвычайный интерес.