Я чокнулся с графом, поправил сползающий набок моржовый пенис в рюкзаке и заснул. Сон был тяжел: конь графа топтал меня копытом, а бомж на первом этаже аэровокзала пытался отнять рюкзак. Мы летели еще восемь часов. И снова «Ил-76» мотался по воздуху, как пьяный грузчик. Графа встречала «Ауди». Меня – очередь у кассы метро.
...Отоспавшись, я пришел в редакцию с замотанным в газету моржовым придатком. Леня был счастлив. Я, честно говоря, тоже.
***
Медленно, но верно мы приблизились к концу этой книжки, хотя хронологически – это самое начало моей работы в журналистике. Попал я в профессию удивительно просто. Начал подрабатывать на третьем курсе университета в крупнейшей южноуральской газете «Челябинский рабочий». Главред «Челябки» Борис Киршин одновременно был деканом отделения журналистики. Похоже, у меня стало получаться писать, поскольку после защиты диплома Киршин предложил остаться в штате. Вот и все...
Итак, конец 90-х. Я веселым козликом взбегаю на четвертый этаж и открываю дверь в кабинет. Поначалу у нас в отделе информации был всего один компьютер на пятерых, но и тот вечно был занят завотделом, ведущим с машиной бесконечные шахматные баталии.
А еще не было мобильных телефонов, и можно было убить день, пытаясь дозвониться до пресс-секретаря УВД города. Зато мы курили прямо в кабинете (это же картину писать можно: сигарета в зубах направлена в потолок, один глаз прищурен от попавшего в него табачного дыма, голова задрана, второй глаз косит на желтый лист плохой бумаги, а он судорожно корчится под ударами литер).
Работали мы с огоньком. Мнение областной газеты имело такой вес, что после критической статьи можно было рассчитывать на ту самую защиту слабых от сильных, о которой я упомянул в начале. Ну, или на расширенное заседание какого-нибудь райсовета с пропесочиванием упомянутых в статье чиновников.
Социальной своей ролью мы гордились, и работу делали тщательно. Что уж скрывать, выпивали на работе постоянно. Это было в порядке вещей, как курение в кабинете, и нисколько не мешало выполнению поставленной задачи. Четвертый этаж – это скопище отделов, да, в те времена никто не слышал о проклятых «ньюсрум», в которых нынче располагаются почти все редакции.
Ну ладно, прошла планерка, день расписан, оперативные службы обзвонены, пора подумать о душе. Пятый этаж, эмпиреи, обитель богов и начальства и секретариат.
В секретариате дым коромыслом. Два секретаря Олег и Антон, вооружившись строкомерами, рисуют очередной номер «Челябинского рабочего». На балконе девятиэтажки напротив резвятся обнаженные барышни. Это они сделали надпись мелом на бетоне: «Антон, we loves you!» Секретариат – это... Трудно сказать. Сейчас, в компьютерную эпоху глупо чертить газетную полосу линейкой, на которой вместо сантиметров написаны гарнитуры шрифтов. Нужная штука. Вы когда-нибудь пили водку по строкомеру? «А накапайте мне сто строк петитом...» – берется стальная линейка-строкомер, приставляется к стакану, отмеряется напиток. Антон Лапин и Олег Лабастов (главреды серьезных изданий сегодня) в этом плане были утонченные перфекционисты: напиток должен быть холодным, дозы должны быть равными.