– Гру не такой дурак, как ты! Я приобрела королевское разрешение на содержание этого заведения, и мой партнер – сам городской оценщик. Как и тебе, ему хорошо известно, что Гру только и мечтает, чтобы мы потерпели крах. Случись здесь подозрительный пожар или умри кто-нибудь, кого, по-твоему, обвинит оценщик? Поджог любого здания в Медфорде – это преступление против короля, потому что владелец этой собственности – он, мы ее только арендуем. И если ты причинишь вред одной из нас…
– Не собираюсь я никому причинять вреда, просто хочу приятно провести время.
– Иди в другое место.
Стейн остановил взгляд на Розе.
– Я возьму ее.
Роза сдавленно пискнула и отступила на три шага к лестнице.
– Убирайся, Стейн! – велела Гвен.
– Или, может быть, я возьму тебя!
Гвен не двинулась с места. Она стояла лицом к Стейну, не моргая, смотрела ему в глаза, и вдруг ее лицо исказила гримаса ужаса и отвращения.
– О великий Марибор, – пробормотала она, прижав руку ко рту. – О боже мой!
Внезапная перемена удивила Стейна. Он озадаченно посмотрел на девушку.
– Что случилось? – Стейн покосился на Розу и снова перевел взгляд на Гвен. – Что за игру ты тут затеяла?
– О, Стейн, мне так жаль, – выдохнула Гвен, и на ее лице отразилось сострадание.
Роза замерла от изумления. Поначалу она решила, что Гвен притворяется, играет какую-то роль, пытается обмануть, вот только Гвен не притворялась. Роза никогда не видела на ее лице такого ужаса.
Лицо Стейна тоже изменилось. Угроза уступила место беспокойству.
– Почему?
– Из-за того, что должно произойти.
– О чем ты, черт возьми, говоришь? – Стейн отступил на шаг и осмотрел гостиную, как будто здесь ему что-то угрожало.
– Он тебя убьет… – Голос Гвен дрогнул и стал каким-то отстраненным, мягким. Она не выдумывала. Она протянула к нему дрожащие руки.
– Кто? – дернулся Стейн.
– Это будет медленно… невероятно медленно. Он… он разрежет тебя и оставит истекать кровью. Подвесит на Купеческой площади и украсит твое тело свечами.
– Кто? О чем ты говоришь? Диксону не хватит…
– Не Диксон. – Казалось, Гвен с трудом выговаривала каждое слово, но голос ее теперь звучал уверенно и властно. – Ты его не знаешь. Ты будешь спрашивать, за что, но он не ответит. Он не произнесет ни слова, лишь продолжит резать, и резать, и резать… а ты будешь кричать…
– Заткнись!
– Это случится поздно ночью, – продолжала Гвен. Она шагнула вперед, не опуская трясущихся рук.
– Заткнись! – Стейн попятился к выходу, словно она протягивала ему ядовитых змей.
– Никто тебе не поможет, и всюду… всюду кровь. Это ужасно! Как может быть в человеке столько крови? – Гвен замолчала, глядя в пол и качая головой от искренней печали. Она зажала уши руками. – Ты все кричишь, а он подвешивает тебя и зажигает свечи.