«Въ 8 вечера 6 мая. Малый Черкасскій переулокъ, д. 9, старый флигель. М.Б. Тюхтяевъ».
Прямо как свидание предлагает. И ведь насколько легкий на подъем человек! Мне поначалу показался на редкость консервативным, серьезным и добропорядочным. Ну второе мы сегодня точно исправим, решила я потирая руки в предвкушении отмщения.
— Афанасий! — крикнула в пустынную анфиладу коридоров, и через насколько минут лакей уже стоял передо мной. Вот ведь выучка сколько значит. — Есть у меня дельце к тебе, деликатного свойства.
— Буду стараться, Ваше Сиятельство. — понимающе улыбнулся он. Небось про тайное свидание подумал или иное непотребство.
Я наклонилась к самому его уху и прошептала свою просьбу. Лицо он практически сразу же вернул в прежнее состояние и ошалелости во взгляде было не очень много.
— И ленточек чтобы побольше.
* * *
На расходы выделила ему двадцать пять рублей — это во многих домах полугодовое жалованье прислуги, так что сдачу он оставит себе, но и отработает все хорошо.
— Пиши, Устинья!
«Милостивый государь!
Интересующая Васъ особа сегодня вечеромъ въ 8 с половiной часовъ будетъ находиться въ маломъ флигелѣ дома?9 что по Малому Черкасскому переулку».
В семь вечера я сказалась уставшей и пораньше отправилась спать, а после в амазонке вслед за Афанасием выскользнула из дома губернатора. Мы ехали в неприметном старом возке с очень жизнерадостной спутницей. В дороге я как раз успела привязать к ее рожкам побольше ленточек и нарядила в собственную кружевную пелеринку. Лакей долго держался, а потом начал ржать.
— Тсс. — прошипела я. — Это очень деликатное дело.
* * *
Тюхтяев с изумлением наблюдал, как я веду белую с серым подшерстком козу с бантиками на рогах и с огромным кочаном капусты, который потихоньку начала ей скармливать. Он открывал рот, закрывал его и все-таки воздержался от комментариев. Выдержка есть.
Козу устроили на кровати, капусты ей как раз на полчаса должно хватить, а потом было еще блюдо с яблоками. Зверюшка упивалась навалившимся счастьем и старалась умять побольше, пока дают.
Мы с Тюхтяевым затаились в соседней со спальней комнате, оборудованной очень комфортными дырками в стене, замерли.
— И что теперь, Ваше Сиятельство? — прозвучало неожиданно близко и настойчиво.
— Немножко подождем, а там дел минут на десять. Надолго я Вас не обременю.
Мы молча дышали в сумраке и тишине секретной комнаты. Интересно, оказывается в темноте совершенно иначе ощущаются движения, запахи и звуки. И только мне захотелось уточнить, почто господин Тюхтяев не найдет точку обзора подальше от меня, как Афанасий по очереди молча провел в спальню двух мужчин с завязанными глазами, помог им снять сюртуки и жилеты, а потом оставил одних.