— Мудрый человек. Ты не можешь спасти всех.
Он отстраняет свою руку, словно избавляясь от моих слов.
— Да, наверное, нет.
— Мне жать, Хьюстон.
— Не о чем жалеть. Марли, ты умная женщина. Думаю, ты далеко пойдешь.
Меня обдает жаром, и я улыбаюсь.
После двух кусков пиццы и бокала вина, мы садимся на кушетку, и я чувствую себя достаточно комфортно, чтобы спросить его:
— Когда-нибудь смотрел «Курс анатомии»[10]?
— Никогда не слышал об этом фильме, — я охаю, а он хихикает. — Конечно же, я его видел. Думаю, каждый будущий врач должен его посмотреть.
— Я знала, что ты мне нравишься не только из-за твоих превосходных навыков в сексе, — я улыбаюсь, когда кладу ноги на журнальный столик и откидываюсь на спинку кушетки. — Я подумала, что мы могли бы его посмотреть.
Это звучало очень похоже на «затягивающиеся веревки». Я уже готова к «нет».
Потому что он жует уголок губы, наверное, задаваясь вопросом где я держу ножницы, чтобы он мог обрезать эти веревки и сбежать.
— Хорошо, включай. Этот фильм обязателен для просмотра.
Мы молча смотрим и где-то в середине, его рука пробирается к моим волосам, играя с ними. Это последнее что я помню, прежде чем проснуться. Моя голова лежит на коленях Хьюстона, а он сам — крепко спит. Я осторожно встаю, чтобы узнать, который час.
Он шевелится, и его глаза открываются, ошеломленные после сна.
— Черт, я не хотел засыпать.
— Не обращай на меня внимания, спи, — говорю я ему, прежде чем осознаю, что только что сказала. Видимо, он еще не уверен, что теперь со мной делать, но я не идиотка.
Я знаю, что он хочет уйти. Так происходит всегда.
— Все в порядке, ты можешь уйти домой, — говорю я.
— Черт, — шепчет он, потирая лицо. Мне нужно перестать обманывать себя, он не захочет большего. Он встает и направляется к двери.
— Спасибо за отличный вечер, Хьюстон, — говорю я, мне не удается скрыть оттенок горечи.
Он останавливается у двери и поворачивается ко мне, потирая затылок.
— Я знаю, что это может казаться неправильным, но это к лучшему. Никому не будет больно, верно? — спрашивает он. Я не уверена, пытается он убедить меня или себя.
Я киваю головой, соглашаясь с ним.
— Да.
Кому-то уже больно. Мне. Это моя вина. Я хочу его любви и не могу этого остановить. Все притворство в мире, не сможет показать, что для меня это только секс.
Телефон Хьюстона, оставленный на журнальном столике, звонит.
— Ты забыл телефон, — говорю я, поднимая его с кофейного столика. И я вижу на экране сообщение от кого-то по имени Дженнифер:
«Позвони мне. Я хочу тебя увидеть»