– Разве ты не дал ей двадцать пять тысяч дублонов?
– Да, сеньор; но это было только позавчера. Ваше Величество вольны действовать как хотите, но очевидно, что если бы она не вынуждена была уехать, я никогда бы не пришел к ней, и она не стоила бы мне ни су.
Король был очень удивлен, не ответил ни слова и научился не доверять мадридским сплетням. Мне рассказал об этой детали, так, как я здесь описал, г-н Моннино, который позднее стал более известен под титулом кастеляна Флорида Бланка, и который теперь живет в ссылке в Мурсии, на своей родине. После отъезда из Марескалки, поскольку я решил ехать через Барселону, я увидел на бое быков, за городом, женщину импозантной внешности. Я спросил, кто это, у шевалье д’Алькантара, который находился рядом со мной.
– Это, – ответил он мне, – знаменитая Нина.
– Почему знаменитая?
– Если вы не знаете ее репутации, история слишком длинная, чтобы рассказывать ее вам здесь.
Одну или две минуты спустя человек, достаточно хорошо одетый, но с неприятным лицом, отошел от импозантной красотки, что меня заинтересовала, подошел к шевалье, с которым я разговаривал, и сказал ему что-то на ухо. Шевалье мне вежливо говорит, что эта дама, имя которой я у него спрашивал, желает знать, кто я такой. Польщенный, как глупец, этим любопытством, я отвечаю посланнику, что если дама позволит, я лично скажу ей, кто я такой, после спектакля.
– Мне кажется по вашему акценту, что вы итальянец, как и она.
– Да, месье, я венецианец.
– И она тоже.
После этого короткого представительства шевалье в немногих словах сказал мне, что это танцовщица, в которую влюблен граф де Рикла, Капитан-генерал[25] провинции Барселоны, и он содержит ее в Валенсии в течение нескольких недель, пока нельзя будет ей вернуться в Барселону, где епископ из-за скандала не хочет ее терпеть. Он сказал, что тот выделяет ей пятьдесят дублонов в день.
– Но она не тратит их, надеюсь.
– Она не может этого сделать, но каждый день творит разные безумства, которые стоят ему много денег.
Очень заинтересованный познакомиться с такой женщиной и не думая, что должен опасаться последствий этого знакомства, я с нетерпением ждал окончания спектакля, чтобы поговорить с ней.
Я приблизился к ней на лестнице и сделал ей обычный комплимент, который она вернула мне вполне любезно, опершись на мою руку своей, которая, несмотря на кольца и браслеты, показалась мне очень красивой. Подойдя к своей коляске, запряженной шестеркой мулов, она сказала мне, что если я приду завтра утром к ней завтракать, я доставлю ей удовольствие; я пообещал воспользоваться этой честью.