компании Nintendo). Даже если бы я постаралась, то не смогла бы выглядеть хуже. Вытирая
ладони о штаны, я делаю шаг к своему противнику, готовая выкинуть дерево за дверь или
умереть, пытаясь это сделать.
– Тебе нужна помощь? – глубокий голос Зака заставляет меня застыть на месте.
Такое чувство, что сердце остановилось, а затем его пнули, и оно начало колотиться. Я
разворачиваюсь, и когда наши взгляды встречаются, темп моего сердцебиения
увеличивается в десять раз. Может ли скорость сердцебиения стать причиной смерти?
– Привет, – говорю я хрипло. Я не ответила на его вопрос, но это лучшее, что я
прямо сейчас могу сделать.
Он улыбается, и идет в моем направлении. С каждым его шагом, мне становится
жарче. Все. Я горю. Смерть, в результате самовозгорания, также известного как Зак.
– Позволь тебе помочь, – говорит он, не обращая внимания на мою странную
реакцию на его близость. Он наклоняется, обхватывает ствол ели, словно это «елка Чарли
Брауна» (Прим. пер.: устойчивое выражение, подразумевающее маленькую, уродливую и
облезлую елку), а не высокая ель. Его бицепсы выпирают, и на сгибе локтей, из-под
коротких рукавов, я вижу татуировки.
В моей голове вспыхивают воспоминания о прошлой ночи, напоминая о том, как
мои глаза следили за этими татуировками и наблюдали, как под ними бугрились мышцы,
когда он толкался в меня членом. Он несет елку в коридор и направляется к лестнице.
Я бегу за ним, смущение из-за прошлой ночи временно забыто.
– Куда ты идешь? – кричу я, перегнувшись через перила.
– Я вынесу ее к обочине, – его голос разносится эхом по коридору.
Когда Зак возвращается, я на кухне, делаю себе чашку кофе. Бросаю на него
быстрый взгляд через плечо.
– Хочешь кофе?
Он сохраняет молчание, подходя все ближе, пока не запирает меня между своими
руками и раковиной. Потянувшись вперед руками, он поворачивает кран и намыливает
руки. Я прикусываю губу, пока наблюдаю за его действиями, вспоминая о том, что
прошлой ночью его руки делали с моим телом. Зак ополаскивает руки, затем берет со
столешницы полотенце и вытирает их досуха, не торопясь, словно у него есть все время
мира. И все это время, он стоит очень близко ко мне. Отложив полотенце в строну, он
хватается за край гранитной столешницы по обе стороны от меня.
Когда его губы касаются моего уха, я дрожу.
– Ты готова поговорить о том, что случилось прошлой ночью?
Прикусываю свою нижнюю губу. Я надеялась на то, что мы будем избегать этого
разговора. Качаю головой.