.
Венди все еще ждала ответа на свое приветствие и, продвигаясь глубже в офис, подобралась к столу Черри, чувствуя, что взгляды всех присутствующих обращены на нее.
– Прости, родная, не хотела застать тебя врасплох, но от тебя не было ни весточки с тех пор, как ты вернулась из отпуска, и раз уж у меня выходной и я была свободна, наш начальник опять поменял всем смены, ну вот я и подумала, мы же как раз говорили о том, чтобы я тебя навестила, и…
Черри резко встала, как бы в знак протеста против этого словесного потока, который мог выдать все ее секреты, и Венди, слава богу, замолчала.
Черри чувствовала, что все смотрят на нее, и воображение подрисовывало ухмылки к их лицам и жалость ко взглядам. Ее мать была одета в белые джинсы-капри, без сомнения, из отдела одежды в гипермаркете, где она работала, и сзади они были заляпаны грязью с мокрых улиц. Ноги тоже. Черри опустила глаза еще ниже. Венди была обута в босоножки – это в такую погоду – и ее пальцы тоже были в грязи. Нередко ей бывало стыдно за свою мать, но дальше падать было уже некуда.
– Льет как из ведра, я вся промокла, – сказала Венди, как будто это все объясняло. Тогда Черри почувствовала себя виноватой, потому что поняла, что мама заметила ее брезгливое выражение лица.
– Не хочешь пообедать со мной, родная?
Черри захлестнуло новой волной ужаса. В любой момент сюда придет Дэниел. Она бросила испуганный взгляд на дверь. Может, она успеет как-то отделаться от матери, соврать, что занята и не может уйти на обед, успокоить ее обещаниями передоговориться на другой день. Но было уже поздно. В окне она увидела Дэниела, который перешел через дорогу, подходя к агентству. Еще раз хлопнула дверь, и все опять повернулись ко входу.
– Здрасте! – обратился Дэниел ко всем сразу.
Венди тоже повернулась к нему, и Черри оцепенела. Их встречи она точно не хотела. Черри обуяла слепая ярость. Как она смеет заставлять ее так себя чувствовать, переживать эту панику, стресс и ставить все ее будущее под угрозу? Почему она не оставит Черри в покое? Она старалась не поддаваться охватившей ее злости и не срываться на матери, но про себя представляла, как выталкивает ее и выкидывает за дверь, силой, на улицу. Черри одернула себя. Фантазия отрезвила ее, как пощечина, и, в ужасе от самой себя, она стерла ее из головы. Нет, нельзя выходить из себя, только не сейчас.
Не глядя в ее сторону, Черри нервно указала на мать, даже не рукой, а одними кончиками пальцев, не глядя на нее.
– Это моя мама, – процедила она сквозь зубы.
Дэниел подошел и пожал Венди руку, а Черри внимательно наблюдала за его реакцией, но не разглядела ничего, кроме его обычного дружелюбного обаяния, разве что с оттенком легкого удивления.