— Всего одну пьесу. Полагаю, выступит дитя — лучший учащийся церковной школы. Он сыграет на инструменте, который называется «лассиматор». Это что-то среднее между флейтой, блок-флейтой и диджериду[1].
— И оно издает прекрасную музыку?
— Самую прекрасную.
— Хорошо, — сказала Донна, увидев, что зал стал темнеть, — давай заценим.
Не последовало ни объявления, ни какого-либо вступления. Просто сцена осветилась прожекторами и вперед медленно и неуклюже вышла странная фигура.
— Ты же сказал, что будет ребенок, — прошептала Донна.
— Его зовут «Дитя Музыки», — ответил Доктор. — Наверное, я не вполне ясно выразился.
— Тшш! — шикнул кто-то позади Донны.
— Шикайте про себя, — ответила она громко через плечо. — Здесь, между прочим, музыку слушают!
На сцене меж тем согбенный грузом прожитых лет старик с седыми волосами, еле прикрывающими пятнистую голову, поднес длинную деревянную трубу к губам и выдул из нее первые звуки.
Когда он закончил играть, в зале повисла абсолютная тишина. Публике понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, после чего грянули аплодисменты.
— Это было… — Донна покачала головой — она не могла подобрать слов, чтобы описать услышанное.
— Правда же? — спросил Доктор. — Это Самая Прекрасная Музыка — по-другому и не скажешь.
— Просто фантастика!
— Сейчас всего лишь антракт. Вторая часть будет еще более потрясающая. И если нам по-настоящему понравится, — голос Доктора понизился до шепота, — то мы сможем послушать ее еще раз через десять лет.
Они прошли по проходу между рядов кресел, влились в общую толпу и вместе с ней покинули огромный сводчатый зал, оказавшись в фойе. Монахи и священники Церкви Высокого Превознесения стояли у дверей и кланялись всем выходящим. Лица их были скрыты под тенью тяжелых капюшонов.
— Направо, — сказала Донна, осматривая толкающуюся массу из людей и других форм жизни, которая кипела вокруг. — Я уже тут немного освоилась. Раздобудь денег, и я куплю нам мороженое.
В дальнем конце фойе оказался магазин подарков, зайдя в который Доктор принялся с интересом разглядывать маленькие пластиковые лассиматоры и эластичные резиновые фигурки, изображающие Дитя с инструментом. Там же были открытки с изображением наружной стороны Церкви Высокого Превознесения, дрейфующей на своем маленьком острове посреди Петронического океана, а еще — гравированные стаканы и обычные путеводители.
Но что по-настоящему привлекло его внимание, так это огромная подарочная книга с фотографиями, снимавшимися на всех концертах на протяжении нескольких сотен лет. Уголки страниц были загнуты, а корешок немного ободран. Из-за этого она продавалась вполцены.